В четверг вечером в Москве произошло событие, которое войдет в историю российского театра, — наконец открылся Театр наций (бывший театр Корша). Первыми гостями стали ВИПы государства Российского и отечественного театра.

Представление, назначенное на восемь вечера, задерживают. Москва в пробках, перед театром кордон с металлоискателем, ковровая дорожка, оркестр — в общем, все как полагается в таких случаях. Опять же кругом одни известные лица — чуть ли не все правительство (Кудрин, Дворкович, Авдеев и другие), экс-президент Михаил Горбачев, очень эффективный чиновник Михаил Швыдкой, воспитатель всех звезд Олег Табаков с супругой, бизнесмены, которым нет числа. Рядом со мной, на пятом ряду — Михаил Прохоров с сестрой Ириной, на которого в свете последних событий с нескрываемым любопытством смотрит окружение. Прохоров спокоен, как танк.

Но вот в черном фраке вышел дирижер, взмахнул палочкой и… Вместо торжественной увертюры с фанфарами завизжала-забурила-запилила строительная техника, управляемая дирижерской волей. Как по нотам (как выяснилось, они были написаны) играли дрель, болгарка, куча строительной техники, которых поддерживали скрипочки в руках музыкантш, однако одетых в строительные комбезы. На всех без исключения — строительные каски.

Никаких ведущих с папочками и пошлыми текстами, претендующими на остроумие. Музыкальных работяг сменяют плазменные экраны с лицами, известными всему миру, — Хелен Миррен, Олег Табаков, Боб Уилсон, Робер Лепаж, Деклан Доннеллан, Майя Плисецкая, Валерий Гергиев, Джереми Айронс, Томас Остермайер… Размноженные на экранах, они рассказывают историю держателя гардероба Федора Абрамовича Корша и его головокружительной карьеры, от которой польза России оказалась немереной. Не без помощи состоятельных граждан Федор Абрамович выстроил театр и много что впервые применил в театральной практике. За неделю готовил премьеру, по бесплатным билетам пускал гимназистов, а студентам делал существенные скидки. Не говоря о том, что ставил серьезных авторов. И прочие заслуги — в тексте, грамотно распределенном между уже нашими великими современниками на экранах.

А под экранами кипит жизнь — молодая, горячая. Режиссер-постановщик действия Василий Бархатов (27 лет, белобрыс, скромен) выстроил действие таким образом, чтобы со всей очевидностью проявить и обозначить направления, по которым двинется этот старый, но весьма обновленный организм — Театр наций. Векторы движения — серьезная музыка (огромный хор грянул с третьего яруса), оркестр на сцене, современная драматургия, молодой состав. Есть репертуар, но нет постоянной труппы — тоже новенькое. Подчеркнутая толерантность в межнациональных отношениях, уважение к труду уборщицы. Уборщицу на сцене признали не сразу, где-то ближе к концу обнаружилось, что со шваброй в синем линялом халате и косынке строителей гоняет Чулпан Хаматова. Под халатом у нее оказалось умопомрачительное, переливающееся под светом платье.

Потрясение зал испытал, когда вывели корейских детей. Четырех малышек лет семи усадили на маленьких стульчиках на авансцене с не по росту для них акустическими гитарами, а за белое фортепиано — мальчика и девочку, тоже корейцев. То, что виртуозно вытворяли малышки, не поддается описанию: играли попурри из корейских и русских песен настолько слаженно и бойко, что поначалу подумалось — фонограмма. Нет, воспитанники детского сада Пхеньянского музыкального училища молотили по струнам и клавишам как машины. Восхищение, однако, сменило сомнение, во всяком случае, у меня: как такой виртуозности от детей добиваются в Северной Корее, чьи жестокие методы управления страной хорошо известны всему миру. Однако — семь миллионов просмотров в “y-tube”!

Только в самом конце, когда на татарском языке отзвучал великий хит британских „Квинов” — “We are the champions”, вышел художественный руководитель Театра наций Евгений Миронов — в каске и с палочкой.

— Когда в 1997 году Михаил Швыдкой привел меня сюда и показал этот огромный котлован, я представил, что вот я закрою глаза (закрывает и так дальше говорит), а потом открою и увижу вот такой театр. Знаете что, мечты сбываются.

Миронов не стал утомлять публику рассказами о тяготах стройки, мытарствах с согласованиями по реконструкции памятника архитектуры, а перечислил пофамильно всех тех больших и малых начальников, служащих министерств и ведомств, бизнесменов и фирмы, которые помогли ему сделать это. Он был честен, он волновался. Он отдельно сказал „спасибо” Табакову, учителям, семье и подарил гастарбайтерам то, что обещал, — Горана Бреговича с его оркестром. Ну а Горан уж вжарил, как он это может.

Кстати, Михаил Прохоров все-таки поучаствовал в действии. Его попросили сфоткать всех участников этого большого предприятия наций. Что самый богатый мужчина России и сделал из центра зала.