Художественный руководитель Театра наций, Народный артист России Евгений Миронов поделился с МТРК „Мир” своим взглядом на современный театр и рассказал, почему не пошел на Болотную площадь.

— Должность художественного руководителя театра потребовала от вас каких-то новых качеств?

Е. М. : Раньше в творчестве я отвечал только за самого себя. На съемках или в спектаклях я был огражден своей ролью и не мог нести ответственность за весь фильм или спектакль. А теперь на мне огромная ответственность, и она, конечно, отразилась на моем поведении и характере. Возможно, раньше этих качеств у меня и не было. Но назвался груздем — полезай в кузов. Мне было необходимо очень быстро учиться.

С самого начала мы с друзьями и соратниками обозначили идею театра, который нам хотелось бы построить. Эту организацию надо было создать, сконструировать, привлечь людей и повести за собой, договориться со многими режиссерами и артистами. Театр наций воплощает новую концепцию театрального устройства. Наша сцена открыта для дебютантов, она позволяет артистам искать себя, также это хорошая фестивальная площадка.

— Почему в Театре наций нет труппы?

Е. М. : Согласно нашей концепции театрального дела, труппы быть не должно. Она нужна в хороших репертуарных театрах. А в нашем деле она стала бы балластом. Когда работа ставится на поток, когда хочешь не хочешь, а надо выходить на сцену — не для нас. У нас спектакли выпускаются только по любви.

— Как понять хороший спектакль или плохой?

Е. И. : Критерий качества работы один — талантливо или нет. Талантливо — это когда цепляет, когда зритель, пусть не плачет и не смеется, но не может забыть о спектакле. Сегодня по российскому кино и театру прокатилась мощная волна „попкорна”. Люди зарабатывают деньги. Я никого ни в чем не обвиняю, но искусства там нет. Мне хотелось бы, чтобы в стенах Театра наций приоритетом было искусство.

— Как на фестивале „Территория”?

Е. М. : Первый наш фестиваль „Территория” был воспринят как революционный, а многие, особенно чиновники, восприняли его и вовсе в штыки. На фестивале мы показали сегодняшний мировой театр таким, какой он есть. Не такой, какой нам хотелось бы, не такой, к какому мы привыкли. Он разный. Есть такой, который я лично сам не принимаю, но мне необходимо о нем знать, чтобы развиваться, быть культурным человеком и быть в контексте мирового театрального искусства. Признаюсь, есть великие режиссеры, в спектаклях которых я участвовать не хотел бы. Этот фестиваль — школа.

Вспышки прекрасного и талантливого случаются повсеместно. Люди, которые имеют возможность помогать, должны сделать, организовать все так, чтобы эти творческие импульсы случались чаще. Я себя причисляю к числу таких людей. В какой-то момент я понял, что я успешный артист и могу воспользоваться своим именем, чтобы помочь кому-то. Зачастую театры в малых городах держатся на голом энтузиазме. Театр наций устраивает лаборатории молодых режиссеров, которые иногда стоят в очереди в серьезные московские театры, или им навязывают репертуар, который они не хотят ставить. У них есть возможность попробовать себя дебютно в театрах малых городов.

— Вас интересует политика?

Е. М. : Я человек искусства, не политики и стараюсь быть подальше от всех этих дел. Потому что если этим заниматься, то можно сойти с ума. Есть много примеров, когда талантливые люди с головой ушли в политику и потеряли себя. Лучше бы они занимались своей профессией, которой их Бог наградил, например, снимали фильмы. Но я считаю, что свое мнение любой творческий человек может высказать в роли или в спектакле. Я бы не пошел на Болотную площадь. Только если бы был совсем край. Там было огромное количество людей, которые не сочетаются друг с другом. Я себя не вижу в этой компании. Если мне надо будет ответить на ту или иную ситуацию в стране, я это сделаю своим актерским способом. Состоять в какой-то партии — значит подчиняться большинству, как говорил Солженицын. А я себя все-таки ощущаю творчески свободным человеком и хотел бы за собой это право сохранить.