Миронов — человек занятой: киносъемки, театральные премьеры, да еще и пять лет руководит Государственным театром наций. Но для позитивных мероприятий актер даже в своем плотном графике старается находить время. Миронов принял участие в посадке деревьев в рамках фестиваля «Черешневый лес» в Парке Горького, а заодно рассказал о съемках, маминых щах и оппозиции. В конце прошлого года вы перенесли серьезную операцию на ноге, все зажило или еще бережете себя на съемках? — Какое берегу! Сейчас отснялся в картине «Пепел», там приходилось столько бегать, прыгать с крыш… Все без дублеров? — А кто меня заменит! Я незаменим (Смеется). Все сам, но так и должно быть — я в отличной физической форме. Продемонстрировать? Сто метровку здесь пробежать? А можете? — Стометровка — мой конек. В школе я всегда был первым на этой дистанции. Я спринтер. Вся моя жизнь — это череда коротких дистанций. .. Но театром Наций вы руководите уже пять лет, довольно долгий срок. Научились быть жестким руководителем? — Приходится быть жестким. Театр — вещь не терпящая компромиссов. Чтобы создать искусство необходимы условия, а над созданием их требуется очень много работать. Да, я уже прошел какой-то путь, но нельзя сказать, что у меня на этом поприще уже все хорошо, все продолжается и многое еще нужно сделать. Главная задача руководителя — окружить себя профессионалами. И их я ищу все время. И если есть более талантливые люди, ими нужно освежать театр, я и сам могу уйти, если пойму, что мне на смену готов серьезный, мощный, молодой кандидат. Проблема современных руководителей театров в том, что они по природе своей не способны сделать себе замену, они не объективны. И держаться за свой паровоз до конца… То есть Театр Наций поддерживает молодых? — Да, у нас весь следующий сезон будет сезоном молодых. До этого был сезон блокбастеров, но теперь мы подтягиваем молодых режиссеров, которые покажут себя на большой сцене, испытав уже свои эксперименты на нашей малой сцене. Наши спектакли широко гастролируют за рубежом. И мне очень важно, чтобы Театр наций стал лейблом. Есть какие-то задумки по расширению театра? — Я продвигаю идею театрального квартала. За театром существует пространство, которое сейчас помойка, как у любого театра, там покоятся уже сгнившие декорации. .. И мне казалось, что в центре Москвы, недалеко от Пушкинской площади, такое место было бы в пору. В Берлине, в Вене, в Сан-Паоло есть театры, вокруг которых целое культурное пространство. У нас масштабный проект, главное все это воплотить. Но я понимаю, что меня похоронят раньше, чем заложат первый камень. Откуда такой скепсис? — Да просто любое дело у нас встречает такое противодействие. У Чехова в «Вишневом саду» есть фраза: «Надо только начать что-нибудь делать, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей». Работать в одиночку невозможно. Иногда очень унизительно работать с людьми, которые не держат слово, непрофессионалы, но успокаиваешь себя — ведь я это делаю не для себя. Мне для себя ведь ничего не нужно. У меня нет дачи… Но раз уж назвался груздем, я стараюсь не жаловаться. А вообще, не пожалели, что ввязались в это. Решаете административные, хозяйственные проблемы? — «Возглавив театр, я стал прорабом. Вникал во все, чтобы меня не обманывали. Приезжал на стройку даже по ночам. И такого мата стены театра еще не слышали». Я помню как думал, что нервы не выдержат, когда я готов был убить тех, кто занимался стройкой в театре, за их непрофессионализм. Но я рад, что меня судьба ввернула в это русло — я увидел мир другими глазами. До этого я был артистом, у которого сложности были с текстом, с непониманием роли: о как мне играть Гамлета, когда его играли уже столько раз!.. Но я не жил нормальной, бытовой жизнью, не видел, как пи..ят (как про это воровство по-другому?), как делают дверь не в ту сторону, как кафель, которым я только что повосхищался обвалился стоило мне отвернуться… Идиотизм полнейший! А они смотрят на меня и посмеиваются: Ну что вы, Евгений Витальевич, и вы привыкните, ну бросили в меня кирпич, кирпич, конечно, жалко, но у нас их мно-о-о-го. На последней «Золотой маске» вы получили награду за роль в спектакле вашего театра «Калигула». Уже украсили ей свой кабинет? — Последняя маска стоит у меня в кабинете пока не распечатанная. Просто и кабинет еще не готов, даже мебель не расставленная. Переехали не так давно… Да и мне не хотелось бы, чтобы кабинет руководителя был отремонтирован до того, как их сделают у всех, а на это пока ждем вторую часть финансирования. Ну кроме «Маски» еще что-то есть… — Что-то? Ну, зачем так скромно. Не что-то, а все! (смеется) И где вы богатство храните? — У меня ничего нет. Мама живет на Чистых прудах, так вот у нее вся квартира как музей. Когда к ней случайно заходят либо ветеринар, к собаке приехавший, либо специалист, провод провести… Люди на некоторое время отключаются из жизни, из своей профессиональной деятельности. А мама им рассказывает про все эти сверкающие награды. Они и забывают, чего приехали-то, уходят, как из музея. Там на Чистых прудах сейчас оппозиция засела. Вы их не поддерживаете? — Я определенно поддерживаю людей, у которых есть претензии, которые хотят высказать какое-то мнение и получить для этого площадку. Такое место есть во всех прогрессивных странах: Гайд парк, Булонский лес… Никакой силовой захват и вынос этих спящих тел не поможет. Эти люди должны получить устраивающее их место для высказывания позиции, и пока этого не будет не отступить. Маме не жаловалась на оппозиционеров? — Нет. Но понятное дело, те, кто живут на Чистых прудах не виноваты, что они не могут пройти с детьми, с колясками прогуляться. Выгулять собак. Мама — ваш главный советчик? — Она постоянно мне что-то советует, и обижается, что, мол, ее советы уже никому не нужны. У мамы просто бешеная интуиция! Есть лишь одна вторая женщина с подобным даром — Пугачева, с которой я хорошо дружу. С ними редкий человек может выдержать разговор, потому что они просто сканируют человека насквозь, и объявляют результат. Мама очень прямой человек. Чем вас мама радует, когда вы приходите в гости, что готовит? — Щи. А еще она просто гениально готовит окрошку, такой нет во всем мире. Володя Машков ждет приезда своего, чтобы скорей прийти к ней и съесть окрошку.