С 1 по 11 марта в Берлине, в театре Schaubuhne am Lehniner Platz проходил очередной международный фестиваль новой драмы (F. I. N. D. 2012), организованный под патронажем правящего бургомистра Берлина Клауса Воверайта (Klaus Wowereit). Фестиваль открыла известная драма Августа Стриндберга «Фрекен Жюли», действие которой перенесено в современную Россию. Два спектакля, 2 и 3 марта, шли на русском языке с немецкими и английскими титрами. Премьера этой постановки состоялась в декабре прошло?го года в московском Театре Наций. Режиссер — один из ведущих театральных постановщиков Германии Томас Остермайер (Thomas Ostermeier). В ролях Чулпан Хаматова, Евгений Миронов, Юлия Пересильд. Интересная рецензия Ларисы Каневской на эту постановку опубликована в третьем номере «Театрального Мира» под заголовком «От нелюбви до ненависти». Поэтому хочется написать несколько слов о другом. До того, как появиться в Берлине, «Фрекен Жюли» прошла очень сложный и тяжелый путь. Автор пьесы, Юхан Август Стриндберг (1849-1912), шведский писатель, драматург, основоположник современной шведской литературы и театра, написал её в 1888 году в Дании, где он находился с 1887 года, стремясь основать свой собственный «экспериментальный» театр, который позволил бы порвать с театральной рутиной. Стриндберг заранее позаботился о репертуаре нового театра, создав драмы «Отец» и «Фрекен Жюли». Однако в 1880-е годы никто из крупных театральных деятелей не решался сотрудничать с ним после скандала, которым закончилась премьера пьесы «Отец». Свою новую пьесу «Фрекен Жюли» Стриндберг отослал издателю К. О. Боньеру, который, однако, отказался её публиковать. Признавая в письме несомненные достоинства Стриндберга как драматурга, он тем не менее отмечал, что новая пьеса «слишком смелая и слишком натуралистическая» из-за затронутой в ней интимной темы физиологических отношений полов. Однако «павшей» графской дочке, ставшей на одну ночь любовницей отцовского лакея, не помешало стать своеобразным символом героини «нового типа» в конце XIX века. Единственное представление «Фрёкен Жюли» состоялось 14 марта 1889 года в помещении студенческого союза в Копенгагене. Главную роль исполняла жена Стриндберга Сири фон Эссен. Постановка была неудачной: оказались нарушены многие из требований самого Стриндберга. Исполнители главных ролей, как свидетельствовала датская пресса, играли вяло и мелодраматично. В Швеции драма «Фрекен Жюли» была запрещена цензурой до 1906 года. Сегодня же она является одной из самых репертуарных. Наряду с театральными постановками «Фрекен Жюли» довольно прочно обосновалась и в кинематографе. Приведу некоторые известные экранизации: • 1912, режиссер — Anna Hofman-Uddgren (сценарий совместно с Gustaf Uddgren; Manda Bjorling — Жюли, August Falck — Жан). На основе театральной постановки в Стокгольме в 1906 году. • Фрекен Юлия 1951, режиссер Альф Шёберг • 1972, режиссер Джон Гленистер и Робин Филлипс; Хелен Миррен — Жюли, Donal McCann — Жан. Телефильм. • 1986, Воb Неаnеу и Mikael Wahlforss; телефильм на основе спектакля the Baxter Theatre (Кейптаун). Действие перенесено в ЮАР 1980-х гг. Sandra Prinsloo — Жюли, John Kani — Жан. • 1987, Michael Simpson, телефильм, Патрик Малахайд — Жан, Джанет Мактир — Жюли. • 1991, David Ponting, телефильм, Sean Galuszka — Жан, Е1еаnоr Comegus — Жюли. • 1999" режиссер Майк Фиггис. Саффрон Берроуз —Жюли, Peter Mullan — Жан. Российскому читателю будет небезынтересно узнать, что дочь писателя, Карин Стриндберг, вышла замуж за большевика, члена РСДРП с 1900 года, дипломата Владимира Мартыновича Смирнова (псевдоним Паульсон, 1876, Псков — 1952, Стокгольм), который в 1903-18 гг. преподавал русский язык в университете Гельсингфорса, занимался контрабандой нелегальной литературы и оружия через Стокгольм и Финляндию в Петербург. Во время революции 1905-07 гг. его квартира служила явкой для таких деятелей революции, как Ленин, Красин и Луначарский. На русский язык перевод пьесы «Фрекен Жюли» был выполнен Еленой Суриц по Полному собранию сочинений А. Стриндберга (August Strindbergs Samlade Verk. B. 27. Stockholm, 1984) и за последние годы ее постановка уже состоялась на сценах Красноярска, Санкт-Петербурга, Воронежа, Омска, Калуги, Петрозаводска, а также Русского драматического театра Эстонии в Таллинне. Немного о самом Берлинском спектакле. Специально для «российской версии» драматургом Михаилом Дурненковым написана новая сценическая версия пьесы Стриндберга, в которой сохранены все сюжетные линии, но диалоги насыщены современной лексикой. В центре спектакля — любовный треугольник: Фрекен Жюли — слуга Жан — служанка Кристина, во взаимоотношениях которых — «сто пудов любви» и столько же ненависти. Здесь, как и всегда, Томас Остермайер работает в содружестве со своей блистательной постановочной командой из Германии: Ян Паппельбаум (сценография), Габриэле Фёрингер (костюмы), Даниэль Фрайтаг и Нильс Остендорф (музыкальное оформление), Эрих Шнайдер (свет). Не из Германии в ней только Себастьен Дюпуэ (Франция), один из лучших европейских специалистов по видео. Руководитель берлинского «Шаубюне» Томас Остермайер славится своим умением превращать классику в остросоциальную драму. Заказав Михаилу Дурненкову новый вариант текста «Фрекен Жюли», режиссер «прописал» героев в сегодняшней Москве. Вернее, в Подмосковье, ведь дело происходит в поместье и в новогоднюю ночь, а не в ночь на Ивана Купалу, как задумано автором. Сюжет, покоящийся на двух китах: социальном неравенстве и борьбе полов — превратился в страшную сказку о том, что изменить свою жизнь невозможно, даже если новогодней ночью тебе удалось исполнить несбыточное желание. Дурненков сократил пьесу с ее болезненными исповедями, походами кухарки Кристины в церковь на воскресную службу, переделав не только праздники, но и молодую аристократку Жюли — в генеральскую дочь, а слугу Жана — в шофера, бывшего раньше солдатом в Чечне. Уже не аристократическая кровь определяет любовь — ненависть Жюли к своему классу, но отчаянье стриндберговской героини подрывает ее веру в жизнь. Отец, превратившийся из генерала в миллиардера, вывел дочку в разряд новых аристократов денег, но не дал ей защиту от разрывающей ее пустоты. Невротически-наркотический тип поведения, уже не раз опробованный Чулпан Хаматовой на сцене, становится главным нервом действия. Спектакль интересен еще и тем, что немецкий режиссер, работающий с ведущими мировыми артистами, с российскими актерами работает впервые. Томас Остермайер поставил перед актерами трудную задачу — не сочувствовать персонажам. Для русских артистов, которых всегда учили оправдывать своих героев, вкладывать душу и т.д., а также для зрителей, воспитанных на «переживательных» спектаклях, немецкое отстранение и почти медицинский анализ кажутся чужеродными и холодными. Серьезная работа на сопротивление даже для актеров уровня Чулпан Хаматовой и Евгения Миронова, вынужденных отказаться от своего природного обаяния, выматывающая грызня двух загнанных в угол крыс дается им гораздо труднее, чем радостное лицедейство в «Рассказах Шукшина». Отталкиваясь от драмы Стриндберга, Остермайер призывает респектабельный партер взглянуть на себя со стороны и понять, что в мире, где достоинство измеряется банковским счетом, нет места человеческим чувствам. Сюжет пьесы предельно прост: юная графиня, играя с огнем, отдается молодому лакею, а потом, после неудачных попыток взвалить на него решение неразрешимых проблем ее собственного существования (по Стриндбергу) следует его полусовету-полуприказу покончить с собой. По Остермайеру — в финале спектакля Жюли и Жан выходят на снег из похожей на поле битвы кухни. Жюли держит в руке пистолет. Но вместо выстрела раздается телефонный звонок папы-генерала. На двух спектаклях «Фрекен Жюли» в Берлинском «Шаубюне» не было ни одного свободного места. Задолго до начала люди проходили к зданию театра и спрашивали «лишний билетик». Как правило, безуспешно. Зрителей спектакля условно можно было поделить на три категории: русскоязычные, немцы и иностранцы, владеющие английским языком. Для двух последних категорий текст синхронно появлялся на немецком и на английском языках на двух больших плакатах. Если же попробовать резюмировать впечатление зрителей от спектакля, то его можно выразить всего лишь одним словом, которое слышалось сразу же после его окончания на разных языках: Erschutternd! Stunning! Infinitive stun Past Indefinite stunned Participle II stunned Participle I stunning Ошеломляюще!