Спустя несколько лет композитор Артур Аннеччино, написавший музыку к главному спектаклю, сделал из спектакля концертную сюиту, предназначенную для голоса и фортепиано.
Штайн и его аккомпаниатор Джованни Виталетти исполняют сначала монолог Фауста, затем монолог Мефистофеля, диалоги, сцены Вальпургиевой ночи, историю Фауста и Маргариты и трагический финал.
Накануне премьеры спектакля в России корреспондент газеты ВЗГЛЯД пообщался с выдающимся режиссером.
Театральный опыт
Петера Штайна можно назвать последним в Европе режиссером психологического театра: с этим связана невиданная его популярность в
Это вечная история в искусстве: такое явление, как театр (или музыка), нельзя удержать в безвоздушном пространстве, нельзя заморозить на высшей точке — театр все время меняется, как и представление о современном и несовременном в искусстве.
Уже в университете (факультеты философии и германистики Франкфуртского университета) Штайн увлекся театром.
В
Актеры в этом театре участвовали в создании пьесы наравне с режиссером, репертуар выбирали коллегиально, все в театре — от уборщицы до примы — получали равную зарплату.
Театр Штайна стал жутко популярен — в конце
Постепенно от концепции „демократического театра” не остается ничего, и Штайн обращается к классическим произведениям: „Пер Гюнт” Ибсена (1971) и „Дачники” Горького (1974) становятся общепризнанными шедеврами режиссуры.
Эпохальной считается „Орестея” Эсхила, показанная на Берлинских театральных встречах
Как оперный режиссер Штайн ставит „Отелло” и „Силу судьбы” Верди в Милане, а также „Золото Рейна” Вагнера в Париже.
Тогда же появляются „Три сестры” и „Вишневый сад”, после которых он приобрел славу лучшего чеховеда на Западе. Однако все это позади — в
Чувствуя это, Штайн в конце
Впервые в мировой практике гетевский „Фауст” без сокращений, без единой купюры.
Постановка готовилась несколько лет — и произвела фурор: ее премьера состоялась в 2000 году в Ганновере. Премьера расколола общество и критиков, но не заметить ее было нельзя.
Как рассказал Петер Штайн газете ВЗГЛЯД, в 2000 году он преследовал именно культурологическую и культрегерскую задачи:
— На мои спектакли порой приходит публика, которая не знает текста Гете. И еще и по этой причине спектакль сделан так, что в нем важны не режиссерские экзерсисы, а классический текст. Это чуть ли не главная задача моя — представить текст. И мне удалось это сделать! В Берлине, где я показывал полную версию, спектакль шел три дня: критики не выдерживали, а публика смотрела! И аплодировала! Люди приезжали из городов, снимали номера в отеле. Критики, к сожалению, не способны на такие жертвы. Моя главная задача была — дать зрителю возможность увидеть всего „Фауста”. Не
Есть мнение, что „Фауст” — вершина художественной карьеры Штайна. Так мастер показал язык более молодым коллегам: как ни странно, в „Фаусте” оказалось больше современного духа, чем в банальных и явных современных спектаклях, которые рождаются сегодня и в Германии, и в России с частотой грибов.
Это все очень показательно — это история о том, как не надо бояться старости и масштабности в искусстве. И о том, как не надо бояться зрителей. И критиков. И вообще всех.
В Россию Штайн привез, однако, лишь концертную версию „Фауста”:
— Это не спектакль — это концерт, мелодрама. Вместе со мной над ней работали Артуро Аннеккино и Джованни Виталетти. „Фауст-фантазия” — это концерт для голоса и фортепиано. В самом начале исполняется ряд тем, которые имеют отношение к партитуре „Фауста”, в то время как я исполняю монолог Фауста. Затем сыграет другой кусок, и я исполню монолог Мефистофеля. Потом история становится все сложнее — Вальпургиева ночь, любовь Фауста и Маргариты, трагический финал. Концертная версия — это прежде всего попытка продемонстрировать в первую очередь немцам — впрочем, как и русским — тот мелодизм, который никак на первый взгляд нельзя ожидать от немецкого языка. Немецкий язык далеко не так мелодичен, как русский, и петь на нем намного труднее. Гете — исключение, когда немецкий язык становится музыкальным, чувственным и притягательным. Сегодня я