Т. КУРЕНТЗИС: Здравствуйте!
К. ЛАРИНА: Я напомню, по какому поводу Теодор к нам пожаловал: фестиваль „Территория” завершается сейчас в Москве. Теодор является одним из учредителей фестиваля, членом
Т. КУРЕНТЗИС: Изначально хочу сказать, что музыка, как и все искусства, своим рождением, своим основанием была ритуальным искусством. Тот же самый театр — это вид лечебницы: люди ходили в театр. Люди имели психический курорт, и театр помогал в совершении этого, поэтому и называется амфитеатр, потому что он не закроется, а „амфи” — это вопрос, который находит отражение в бесконечности. Беда наших времен — это беда Ренессанса, постренессанса: искусство и музыка стали в употреблении, потеряли свою ритуальность. Этот проект —
К. ЛАРИНА: А по жанру это как можно определить? Что это такое? Потому что там все есть.
Т. КУРЕНТЗИС: Это мистерия. Там актеры поют. Мы это делаем с правильными просодиями греческими. Даже греки сейчас, актеры и актрисы в Греции, которые не поют, а читают или играют, это неправильно, потому что актеры должны петь в этой трагедии древним языком. Вот Алла Казакова и Елена Морозова это делают. Это очень сложно. Слава богу, что я
К. ЛАРИНА: А там, кстати, есть группа актеров драматических (чтобы наши слушатели понимали) и группа вокалистов.
Т. КУРЕНТЗИС: Это удивительная команда. У нас восемь девушек вокалисток, которые никогда не встретились вместе на сцене, потому что они все — первые партии. И вот каждая из них изображает Сивиллу, которая совершает ритуал перед концом света. Эта музыка — конец света. И в этом тоже есть команда актеров замечательных.
Т. ПЕЛИПЕЙКО: Вот где Вы их брали? Потому что более или менее понятно с вокалистами, музыкантами: это Ваш круг, Вы их знаете. Вы сразу сказали: всех девушек, которых я хотел собрать, я собрал. Это было не так просто, но Вы знали, кого Вы хотите. А как Вы искали драматических актеров?
Т. КУРЕНТЗИС: У нас был большой ряд фамилий драматических актеров, которые должны были участвовать. Очень многие испугались. Самые смелые согласились. Вот с Кириллом Серебренниковым искали, потому что в принципе сложно найти людей, которые не просто хорошие актеры, но те, которые могут подключиться к непривычному жанру, в котором нет опыта у русских актеров. Я счастлив, что удалось такую команду найти. Не просто было, но сейчас это все идет хорошо. Женя Миронов, Алла Казакова
К. ЛАРИНА: Сергей Медведев, Алексей Жеребцов, Валерий Петров, Данила Поляков.
Т. КУРЕНТЗИС: Елена Морозова.
К. ЛАРИНА: Я тоже хочу напомнить, что уже было упомянуто имя Кирилла Серебреникова — он является режиссером этого спектакля.
Т. КУРЕНТЗИС: Да, мы вместе думали, ЧТО это должно быть. Это, конечно, может показаться радикальным решением, это необычно. Это не спектакль — это ритуал.
В. РАММ: Скажите, пожалуйста, вот такое грандиозное действо — и что, только один раз? Это будет
К. ЛАРИНА: Или в Новосибирск?
В. РАММ: Потому что жалко: столько усилий!
Т. ПЕЛИПЕЙКО: Или, наконец, видео.
Т. КУРЕНТЗИС: Я вам скажу: в этом проекте из Новосибирска участвуют только три человека. Участвует примадонна Новосибирского оперного театра Вероника Джиоева — по моему мнению, лучшая певица Европы в этот момент. Татьяна Смыслова на фортепиано играет, и Теодор Курентзис дирижирует. Больше людей из Новосибирска нет. Причем здесь артистов как таковых нет: не ни одной скрипки, ни альта, ни виолончели. Там 8 труб, 8 валторн, 8 кларнетов, 8 пикколо,
В. РАММ: Но будет это сохранено для истории?
Т. КУРЕНТЗИС: Очень надеюсь, потому что очень обидно: это адская работа.
В. РАММ: Так, может, продюсер ответит?
Г. ПАПИШ: Думаю, что мы попробуем это все для истории зафиксировать. Надеюсь, что у нас это получится: и аудио, и видео.
К. ЛАРИНА: А есть вообще аналоги в мире? Такое пробовали делать?
Т. КУРЕНТЗИС: В 1976 году и в 1974 году в Зальцбурге была премьера и в Мюнхене. Два раза только — и все. И они неправильно делали, потому что практически они взяли расшифровку Эразмуса, и они неправильно переносят.
В. РАММ: А языком кто с актерами занимается? Вы?
Т. КУРЕНТЗИС: Конечно.
(общий возглас изумления)
В. РАММ: Дополнительно, кроме театра, еще и филология!
Т. КУРЕНТЗИС: А я учился.
К. ЛАРИНА: Можете процитировать нам
Т. КУРЕНТЗИС: Я вам процитирую молитву для сна, которую сам Орфей писал, из орфических гимнов [произносит текст молитвы на древнегреческом языке].
Т. ПЕЛИПЕЙКО: А сто лет назад это учили в гимназии, между прочим!
В. РАММ: А как Вы боретесь с акцентом?
Т. КУРЕНТЗИС: Вот вчера, когда репетировали Лена Морозова и Вероника Джиоева, у меня просто было ощущение, что я слышу греков. Удивительно, но очень мощно,
В. РАММ: А как же зритель будет? У нас же зритель все хочет понимать! Там будет
Т. КУРЕНТЗИС: Там будет бегущая строка.
К. ЛАРИНА: Вы говорили, что это больше ритуал, чем некое действо сценическое. В чем смысл ритуала? Вы в начале сказали по путешествие из мира материального в мир духовный. Хочется тогда понимать, что это путешествие в один конец. С чем человек должен выйти после этого ритуала?
Т. КУРЕНТЗИС: Здесь очень важно понять, что есть такая легенда, что сивиллы, которые были жрицами Аполлона, не умерли — они до сих пор живут. Язычники до сих пор верят. Им 20 тысяч лет сейчас, и они
В. РАММ: У нас Орфа знают по знаменитой кантате „Кармина Бурана”. Вот этот Орф чем отличается? Сложно будет зрителю, слушателю? Он, может, дома должен провести ритуал
Т. КУРЕНТЗИС: В этом не виноват Орф. Если говорить о „Кармине Бурана”, то это часть трилогии „Триумфы Афродиты”. „Катулли кармина”, например, очень радикальны. Он слышал Стравинского, ему очень понравилось, и он взял это произведение. Но это не имеет никакого отношения. Это очень радикальное, очень сложное произведение. Причем почти нет пения — мелодекламация. Очень потрясает это произведение, там очень большой объем оркестровый и хоровой.
К. ЛАРИНА: Я хочу воспользоваться редким случаем, когда Теодор у нас в гостях. Теодор — настоящий грек, хотя работает в России.
Т. КУРЕНТЗИС: Сибирский грек.
К. ЛАРИНА: Да, сибирский грек, является главным дирижером Новосибирского театра оперы и балета. Поскольку расписаны на много лет вперед планы, может быть
Т. КУРЕНТЗИС:
В. РАММ: Мимо Москвы?
Т. КУРЕНТЗИС: Понимаете, из Новосибирска через Северный Полюс ближе в Париж.
В. РАММ: Скажите, Вы успеваете при таком сильном режиме занятости читать, смотреть кино, слушать чужую оперу, чужую музыку, современную?
Т. КУРЕНТЗИС: Конечно. По моему мнению, в „Территории” представлена потрясающая группа российская. Дмитрий Чеглаков, знаете? Он просто потрясающий артист. Его выступление в рамках „Территории” было очень радикально, очень забавно.
В. РАММ: В
Т. КУРЕНТЗИС: Нет. Я считаю, что это плохой вкус: то, что было в
В. РАММ: Но как консерваторы, если они делали такой эксперимент с „Металликой”?
Т. КУРЕНТЗИС: „Металлика” — это мейнстрим, это не является андеграундом. А мне мейнстрим не интересен. А что делает Николаев: в „Пинк Флойд”
К. ЛАРИНА: Еще раз напомним, что завтра в Концертном Зале им. Чайковского завершается фестиваль „Территория” тем самым уникальным проектом: мистерией, ритуалом — „Мистерион”, о котором рассказывал Теодор. Начало — в 20:00. Пользуясь случаем, хочу сказать, что сегодня вы еще можете попасть на