В нашем понимании „Владимир, или Прерванный полет”, поставленный по давней книге Влади с тем же названием, — это не совсем спектакль. Это то, что у нас называется „литературно-музыкальная композиция”: на пустой сцене три музыканта и актриса, немного рассказывающая и немного поющая песни Высоцкого. Спектакль явно сделан для французской публики (премьеру его сыграли в 2006-м в парижском театре Буфф дю Нор) — весь текст Влади произносит по-французски, только поет по-русски и тут же сама переводит песни на французский. Впрочем, и содержательно спектакль совершенно французский — для русской публики, даже той, которая не читала написанных 20 лет назад и постоянно переиздающихся воспоминаний Влади, тут все общеизвестно: да, был такой поэт и актер, да, был знаменит, но его не печатали и не приглашали на ТВ, да, много пил и рано умер. Здесь даже на удивление нет ничего личного, кроме вступления с рассказом о знакомстве поэта с Влади, нет каких-то конкретных живых воспоминаний, за которыми, собственно, и пришли русские поклонники Высоцкого.

Режиссер Жан-Люк Тардье, став одним из авторов инсценировки, умудрился драматическую историю о любви и смерти поэта, у нас давно превратившуюся в легенду, превратить в пустую погремушку с ложнопатетическим рефреном из песни „Четыре четверти пути”, делящим короткий спектакль на фрагменты. На занавес проецируются глаза поэта, и Марина с напряжением читает: „Посмотрите, вот он/ Без страховки идет:/ Чуть правее наклон —/ Упадет, пропадет!/ Чуть левее наклон —/Все равно не спасти!/ Hо зачем-то ему очень нужно пройти/ Четыре четверти пути!”.

Впрочем, для зрителей — главным образом немолодой публики, имеющей собственные, живые воспоминания о Высоцком, — театральные банальности постановки Тардье неважны. Люди пришли только, чтобы увидеть Марину Влади, удостовериться, что она есть, встретиться с легендой (вероятно, именно поэтому, несмотря на запреты, в зале беспрерывно фотографируют). И актриса все ожидания оправдывает. Ей 70 лет, но в том, что это та самая красавица, колдунья, сомневаться не приходится: она прекрасно выглядит без всяких подтяжек и театрального грима. Она мило, естественно говорит — без акцента, но с немного необычными интонациями, прекрасно двигается, с какими-то девичьими жестами и девичьим же кокетством и смехом. Она трогательно волнуется, и видно, что если и не сам этот спектакль, то, во всяком случае, этот приезд в Россию с постановкой о Высоцком важен для нее. Наверное, если бы она появилась в Москве не как актриса со спектаклем, а как автор знаменитой книги и пришла на встречу с читателями рассказать что-то живое, незаученное, ответить на вопросы и, может быть, вот так же спеть под гитару пару песен Высоцкого, поклонники были бы совсем счастливы. Но к чему прожекты? Влади и так завалили цветами.

А внизу, в фойе Центра имени Мейерхольда, где игрался спектакль, к показам приурочили выставку фотографий Валерия Плотникова, снимавшего Высоцкого и Влади вместе и порознь. На фоне самых больших, эффектных салонных портретов красивой пары зрители приходили фотографироваться. И потом эти снимки в альбомах будут важным подтверждением того, что легенда действительно была и что „я видела Марину Влади вот как сейчас тебя”.