По мнению Табакова, театр подошел к критическому для себя возрасту — 19 лет, когда постоянный, а иногда даже и безумный спрос на 110 мест зрительного зала не должен обманывать и успокаивать: „Стабильность — серьезное испытание”. Будоража своих популярных актеров, оделяемых наградами, востребованных и кино, и антрепризой, худрук остерегает их от „канонизации собственных штампов”, от успокоенности обманчивым успехом. А признаки успеха и стабильности налицо: актеры аккуратно получают звания — заслуженных, а недавно и народных: „Мне теперь не одиноко будет”, — шутит Табаков, приветствуя Андрея Смолякова, Евгения Миронова и Михаила Хомякова.

В подвале чествуют юбиляров, прослуживших в театре десять и пятнадцать лет. Тех, кого, например, в Малом считали бы просто зелеными новичками, здесь уважают как старожилов и вручают значки из драгметаллов — серебряные и золотые. Интересно, из чего их будут отливать еще через десяток лет?

„Следите за современной литературой, тащите сюда то интересное, что прочтете и узнаете, ведите новых людей!” — просит Табаков своих питомцев. И взывает: „Пора уже родиться Антону Павловичу и Алексею Максимовичу, которые предъявили бы в художественной форме наши нравственные уродства”.

А пока нынешние Чехов и Горький не объявились, в подвале ставят пьесы старые: „Нору” Генрика Ибсена будет репетировать Юрий Еремин, грузинского „Кваркваре” — легендарный Роберт Стуруа. Еще в планах театра парафраз из Чехова ирландского драматурга Брайана Фрила о фантастической встрече героев „Дяди Вани” и „Трех сестер” — Сони Серебряковой и Андрея Прозорова в Москве 1920 года.

А сам Табаков, который уже не первый год обещает: „Вот закончу эту глупость — актерскую деятельность, и займусь делом”, — будет, наконец, ставить „Дачников” того самого Горького с актерами столь любимого им подвала.