Роман Должанский о фестивале «Другой театр из Франции» Когда несколько лет назад Французский культурный центр и Театр наций придумывали фестиваль «Другой театр», под словом «другой» подразумевалось, что на фестиваль будут привозить спектакли, отличные от тех, что принято связывать с представлением о классической традиции французского драматического театра — то есть оригинальные спектакли, балансирующие на границах драмы, театра предметов, кукольного театра, цирка, пантомимы и даже видеоарта. С тех пор Москва повидала немало спектаклей такого рода из Франции, успела полюбить «новый цирк» и прочие прелести жанровых скрещений — теперь уже, наверное, «другими» впору было бы называть обычные драматические спектакли. Но и название, и хорошая традиция раз в два года представлять несколько занятных и изобретательных новинок закрепилась. На сей раз «Другой театр» откроется моноспектаклем живущей и работающей во Франции нашей соотечественницы Полины Борисовой. Она рассказывает историю о прощании с жизнью одной старой женщины. Историю трогательную, но и смешную тоже — когда актриса в маске старухи надевает туфли в виде куриных лап и прыгает в ведьминском танце, зал веселится. Но потом сидит, затаив дыхание: простую историю Борисова рассказывает емко и чувствительно, хотя и очень простыми средствами. У нее в руках моток скотча. И вот этим-то белым скотчем актриса «рисует» всю маленькую жизнь этой женщины. Печка-буржуйка и дым от нее — воспоминание молодости. Белая лента легко создает силуэт мужчины, но вот одно неосторожное движение — и он отрывается от черного задника, а на место исчезнувшего (как мы понимаем, арестованного) мужа вешается его фотография. Крест на могильном камне-чемодане легко окружается рамкой, превращаясь в окно, у которого коротает старость героиня. За окном — ловкое движение руки с липкой лентой — появляется кошка. Потом она «пересаживается» на грудь старухи, чтобы та могла ее погладить. Можно это назвать и кукольным театром, и театром объектов. Какая разница, как назвать — главное, что действует сильно и безошибочно, бьет в самое сердце. Спектакль Жанны Мордож «Похвала бороде», наверное, можно назвать цирком. Ведь есть в этом моноспектакле (постановка Пьера Менье) и чисто цирковые трюки — например, когда она, поставив себе на голову таз и ползая с ним по сцене, пальцами ступни закидывает в этот таз рассыпанные по сцене ракушки. И деревянный помост с лампочками вокруг, хоть он и не круглый, как арена, а прямоугольный, напоминает о старинном искусстве площадных комедиантов. И ширма фокусника, скрывающая милые сюрпризы, здесь есть. Да и сам образ бородатой женщины, который использует Мордож, пришел откуда-то из старого доброго цирка, который показывал зевакам не только клоунов и зверушек, но и разные курьезы людской породы. Нежная бородка, которую Жанна Мордож скрывает в начале спектакля, конечно же, накладная. И она вовсе не определяет тему спектакля, но все-таки намекает на нее: относительность гендерных границ дает задуматься об относительности и парадоксальности феномена жизни как таковой. Спектакль «Похвала бороде» похож на домашнюю лабораторию, в которой чревовещательница, акробатка и клоунесса Мордож исследует жизнь и смерть. Например, с помощью хитроумного приспособления с виселицей она топит в маленьком бассейне ящик с двумя звериными черепами — и оказывается, что один череп, утонув, «умер», а другой выжил. Спектакль «Беспредметно» поставлен уже известным нашим зрителям режиссером Орельеном Бори — четыре года назад его «План Б» покорил публику. Теперь он поставил представление, в котором два актера встречаются на сцене с… отслужившим свое промышленным роботом. «В этом спектакле я хотел вывести его на сцену, сделав полноценным действующим лицом. Его предстояло использовать как марионетку, существо стопроцентно технологичное, в диалоге с обыкновенным современным гомо сапиенс. Эти персонажи оказываются в ситуации вынужденного сосуществования, когда уже невозможно не замечать друг друга». Спектакль «Беспредметно» построен как удивительное трио двух людей и одного объекта, использовавшегося для производства автомобилей еще в прошлом веке. Диалог машины и людей превращается то в любовное трио, то в схватку не на жизнь, а на смерть. Это своего рода инфернальный танец, который ведут одушевленное и неодушевленное. Можно долго рассуждать, кто кем здесь манипулирует — человек машиной или машина человеком. Но «Беспредметно» ни в коей мере не является философским трактатом о превратностях прогресса, это увлекательное зрелище, в котором причудливо переплелись поэзия и техника. Это все еще действительно «другой» театр. Театр наций, с 20 по 29 июня