1.Как артисту мне не помогает ни первая, ни вторая милости. Я ни от кого не завишу в выборе материала, получается или не получается роль в фильме или спектакле — по большому счету, тоже зависит от меня самого. Вторая моя нынешняя профессия — это администрирование. Как художественный руководитель целого театра, безусловно, я пользуюсь своим именем для достижения определенных целей, для пробивания особо тяжелых проектов и задач. За 4 года стройки, я не могу себе представить, как человек, без известной фамилии может пройти через все эти бюрократические препоны. Безусловно, моя фамилия помогает хоть как — то ускорить процесс, припугнуть недобросовестных строителей и подрядчиков, компании, которые не выполняют свои обязательства. Я просто говорю, что буду жаловаться на самый верх, потому, что имею такую возможность.
2.А Вам это реально интересно, или все делаете ради высокой идеи?
2.Я никогда ничего не делаю, если это мне не интересно. Строительство театра — это строительство большого театрального дела, некой полнокровной театральной системы. Например, нужно профессионально обучать не только режиссёров — актёров, но и технический персонал. Сейчас многое зависит от профессионалов цвета, звукорежиссуры, монтажа. В современном мире, который просто нашпигован немыслимой аппаратурой, нельзя отставать в технике. Наши сотрудники будут обучаться за границей. В театре также будут площадки для молодых режиссёров, где они смогут как — то проявиться, показать себя. Сейчас это можно сделать либо в экспериментальных, либо в классических театрах. Но, классические театры разрешают ставить именно ту пьесу, которая в данный момент нужна театру, или же, в обязательном порядке нужно задействовать артистов местной труппы. Театр Наций должен стать одной площадкой, куда молодые режиссёры могут приходить со своими идеями. Также мы развиваем такую форму сотрудничества, как международные фестивали. В этом контексте мы можем постоянно учиться у своих коллег, быть в курсе того, что происходит в театральном мире. Дл этого у нас есть разные проекты, среди которых и Фестиваль театров малых городов России. Сам я из маленького города, в котором вообще не было никакого театра, а была только художественная самодеятельность, которая мне очень не нравилась. Театры таких городов, в большинстве своем, находятся просто в чудовищных состояниях. Надо им помогать. Нельзя хоронить то хорошее, что осталось от советских времен. Также в рамках этого фестиваля мы приглашаем видных западных режиссеров поработать с русскими артистами.
3.Вы являетесь учредителем благотворительного Фонда помощи ветеранам сцены. Благое дело, особенно в наше время, когда ТВ то и дело показывает сюжеты о том, в каких унизительно — нищенских условия доживают и уходят из жизни всеми забытые кумиры прошлых лет. Но на благотворительности пиарятся многие. Вы же оказываете не декларативную, а реальную помощь. Это повышенное чувство гражданской ответственности или просто любовь к старикам?
3.Как и любой здравый человек, я испытываю чувство жуткой вины перед целым поколением прекрасных актеров, которые на старости лет оказались никому не нужными. До какой же степени в нашей стране не любят людей, позволяя им жить в таких нищенских условиях… Помимо всех благотворительных акций и мероприятий по программе Фонда „Артист”, мы помогаем детям — инвалидам. У нас есть договоренность с американскими врачами, которые бесплатно делают операции, оплачивают перелеты, реабилитацию, и изготовление протезов нашим пациентам. Так мы помогли 7 детям разного возраста от 5 до 18 лет. Будущее таких детей ужасно — прямо из детского дома они переходят в дом престарелых, просто минуя жизнь. А это очень страшно. Еще я веду тяжелую перманентную борьбу с телемагнатами, которые обязаны платить артистам проценты за прокат фильмов, но этим, по большому счету, должен заниматься профсоюз. Глобальная тема. Также хотелось бы „выбить” какие — то актерские, режиссерские, операторские стипендии для ветеранов, но я просто боюсь, что меня на все не хватит. А пожить ещё хочется.
4.Коллеги и журналисты отмечают появление в Вас некой „звездности”, которая предполагает осознание собственной значимости. А почему собственно этого надо стесняться? Разве человек не вправе адекватно оценивать себя сам? Если сам понимаешь, что ты талантлив, то разве надо прятать?
4.Человек не может сам себя адекватно воспринимать, и тому есть масса примеров. Что касается звездности, то скорее я приобрел некий статус. Оставаясь просто Женькой, я не мог бы решать вопросы людей целого театра, стоящего за мной. Дистанция лучше работает. Как таковой, звездности нет, впрочем, об этом надо спросить у моих близких.
5.Когда — то, Вы были просто Женей Мироновым, но время неумолимо. Теперь, Вы - безусловно, Евгений Витальевич, Вы миновали кризис среднего возраста, столь сложный для думающих актеров. Это было болезненно, или удалось „не расплескать” себя?
5.Конечно, были моменты и отчаяния, и депрессии. Но тот огромный круг проблем, который висит на мне, просто физически не дает возможность уходить в депрессию, и тем более копаться в себе.
6.Когда я разговаривала с Юрием Соломиным, он честно сказал, что артист и чиновник — понятия несовместимые. А артист и администратор, получается,- да? Соломин удачно возглавляет Малый, да и Вы теперь являетесь руководителем театра Наций. Наверняка, не очень органично чувствуете себя в этой роли?
6.Такие сочетания не проходят бесследно. Глядя на моих уважаемых коллег, часто я вижу просто деградацию актерской профессии. Здесь очень трудно найти органическое сочетание.
7.Дотошные журналисты часто проводят параллели между Вами и Владимиром Машковым — однокурсником и товарищем.
7.Все мои попытки сниматься в зарубежных картинах заканчивались отказом. Иногда меня просто не устраивал материал. А в картине „Распутин”, где мне предложили работать вместе с Жераром Депардье, на выбор было две роли. Одна из главных — роль князя Юсупова или императора Николая II, но меня не устроил сценарий, именно в своем историческом контексте. Если ко мне поступают недостойные предложения, то почему я должен делать скидку для американцев, когда я ее не делаю для своих режиссеров? Лучше не сниматься несколько лет, но дождаться достойного предложения.
8.Ну, Вы прямо адепт Омара Хайяма. „Лучше быть голодным, чем есть, что попало…” и далее по тексту.
8.Хотя, может быть, мне просто не везет с зарубежными предложениями?
9.А Машкову везет?
9.Я бы не хотел обсуждать его работы. Но, несмотря на то, что Владимир работает в серьезных голливудских компаниях, пока самое лучшее из того, что он сделал — это российские проекты.
9.Безусловно.
Евгений Витальевич, спасибо за такое большое и интересное интервью.
И Вам спасибо, Наташа!