В последнее время про него чего только не писали, с переходами от подобострастной восторженности до презрительной скандальности. И Тамара Петровна заняла оборону: „Оставьте Женю в покое! Я не буду с вами разговаривать!” Ей до сих пор звонят по десять раз на дню, добиваясь откровений о жизни звездного сына. Она отказывает и ругается. Мы прошли ее телефонный „фейс-контроль” только с третьего раза.
В строчках светской хроники читаешь: „На фестиваль актер Безруков прибыл с женой, режиссер N с другом, а актер Миронов с мамой ” Почему для состоявшейся звезды и члена Совета по культуре и искусству при Президенте России мамино общество куда приятнее любого другого? Тамара Миронова согласилась приоткрыть некоторые из больших семейных тайн.
— Среди ролей любимого сына есть та, что нравится больше остальных?
— Гамлет. Спектакля уже нет, а мне кажется, что Женя не наигрался.
— Вроде бы Гамлет ему тяжело достался, даже до санаторного лечения дело дошло, а вам все равно эта роль нравится
— А кто ему легко достался? Каждую строчку он пропускает через себя. Мы с ним репетируем, и я это вижу. Женя очень самокритично к себе относится.
— Он рассказывал, как вы с ним всего „Идиота” выучили.
— Не только. И Гамлета учили. Я и за Офелию, и за Лаэрта реплики проговаривала.
— Смотрела фильм „Побег” Кончаловского
— А сейчас он снимается в еще более нетипичной роли — бандита играет! Перекрасился в блондина, приехал, и я его не сразу узнала даже.
— Не предлагаете сыну сбавить обороты?
— А как же! Про режиссуру ему говорю, про преподавание. Но Женя всегда успокаивает: „Мам, это все скоро кончится”. Я вижу, что он готов к режиссуре, но, видимо, пока не наигрался. И я не могу его сдерживать, не имею права.
Знаешь, я просматриваю огромное количество фильмов, и есть ведь такие актеры — не играют, а живут. А есть — что и не играют даже, а так, текст говорят. Мне жалко талантливых ребят, которым дадут
— Почему?
— Да не почему! Родни у всех много.
— Ваш же пробился.
— Да, Женю никто не толкал, да и некому было. Я уверена в том, что он пробился только своим талантом. Он работяга, такого второго еще поискать надо! Постоянно читает,
Таких не берут в космонавты
— В детстве ставили сына на стульчик, чтобы он гостям стихи читал?
— Не ставила. Женя играл на аккордеоне, на бубне, устраивал спектакли. В школе он писал сценарии, раздавал роли, не забывая оставлять себе главную. Однажды он ставил „Красную шапочку”, сам читал, играл на пианино, режиссировал. Репетировать обычно приходили к нам, поэтому я только бутерброды резать успевала.
— А стать он хотел только артистом или были варианты?
— Он артист и всегда им был. Они с сестрой постоянно наряжались, Женя ходил по дому с кинжалами, придумывал себе плащи
— Неужели легко посадить мальчика за аккордеон?
— Женя очень послушный. Я говорила, и он слушался. Они же у меня такие Поверишь, не могу припомнить ни одного случая, когда бы они с Оксаной поссорились. Они и сейчас постоянно друг о друге беспокоятся, звонят, разговаривают, советы дают по работе. Это
Мы все очень домашние. Если я садилась вязать, ребята тоже брали спицы. Семечки и те всегда грызли вместе.
Папа артиста Миронова, ныне, увы, покойный, работал в „Табакерке” рядом с сыном, что называется, по практической части — был мастером на все руки, мог и починить, и отвезти. А Тамару Петровну Олег Павлович взял в театр билетером, но творческого запала она не растеряла. Запросто выскажет мнение по поводу спектакля, а то и даст совет, ну хотя бы самому Табакову.
— Женя тоже умеет вязать?
— Да.
— Не может быть, чтобы за все детство не было ни одного ЧП: он что, не падал с заборов, не курил, не таскал соседские яблоки?
— У Жени было настолько скромное детство, что не могу припомнить ничего подобного. Даже когда я оставляла его на соседку, он сидел с ее детьми как нянька. На рыбалку их водил.
— Но наверняка же была мальчишеская компания.
— Конечно. У Жени много друзей. До сих пор его школьные приятели заходят в гости. Детство вспоминают. Некоторые лысые уже.
— Неужели за все детство артист Миронов ни разу не подрался?
— Нет. Был один мальчик, Гена, который Женю шпынял. Никогда не разбиралась и не влезала в мальчишечьи дела, а здесь не выдержала. Этот поганец бил всегда под дых. А мой приходил домой весь скрученный и говорил: „Мам, ну неужели ему не жалко, что мне так больно?” Раза три я ходила с тем мальчиком разговаривать, он жил в нашем же подъезде, только на пятом этаже. Ноль эмоций.
В очередной раз Гена стоял за беседкой и поджидал Женю. Ударил так, что сын просто не смог разогнуться. Я пошла в школу. Была перемена, и Гена стоял в толпе детей. „Когда в последний раз его ударил?” — „Вчера”. — „А за что?” — „Просто так”. — „А тебя можно ни за что ударить?” И влепила ему по уху так, что парень упал. Потом попросила у него прощения, но пообещала, что, если он еще Женю тронет, голова у него будет там, где попа. Я ждала, что придут Генины родители, но никто не пришел, и избиения прекратились.
— А сейчас, когда сына обижают, вы как реагируете?
— Не вижу, чтобы его обижали.
— В прессе появилось много скандальной информации: то о связи Жени с артисткой Бабенко, а то и вовсе — с актером Астаховым. И каждый раз авторы приводят ваши комментарии.
— Откуда они только берут комментарии эти! Я или трубку кладу, или говорю, что все вопросы к Жене. Я же не знаю, хороший человек Астахов или плохой, я и узнавать этого не хочу. Приходил — кормила, поила. И все. К нам много кто заходит, сценарии обсуждают, разговаривают, репетируют. Я обычно ухожу в свою комнату, чтобы не мешать.
— Как вы переносите этот информационный вал?
— Никак. Теперь уже никак. А раньше переживала. В одну газетенку даже с мужем поехала,
— Всегда можно судиться.
— Журналистка эта оказалась беременной. Ну что ж я, беременную девочку в суд потащу?
— Если не ошибаюсь, ваш идеальный ребенок курит?
— Очень мало. Жене было двадцать лет, когда он сказал: „Мама, можно я буду
— Ну да бросьте, наверняка втихаря покуривал.
— Исключено. Я же всегда принюхивалась, когда Женя или Оксана
В театральных кругах ходит байка: на спектакле, в котором участвует актер Миронов, с его мамой рядом лучше не садиться. Иначе проблематично будет уйти даже в туалет. Тамаре Петровне кажется, что эпизоды игры ее талантливого сына пропускать нельзя, и она искренне спасает зрителя от такого опрометчивого шага.
— Вы строгая мама?
— Никакая я не строгая. Я все контролировала, потому что у меня к жизни очень внимательное отношение. Оступиться — это в один момент, а расхлебывать будешь всю жизнь. Если ребенка упустить, улица мигом его воспитает. Нас в семье было восемь человек детей, и я не могу вспомнить такого, чтобы мама
Она была актрисою
— Читала, что вы работали электросварщиком. Это правда?
— Не работала. У нас на территории военного городка Татищево, где мы жили, был филиал предприятия по изготовлению праздничных гирлянд. Я припаивала к гирляндам звездочки, то есть была электродчицей. Женя с Оксаной приходили мне помогать. Работала я неполный день, потому что, сама понимаешь, двое детей, муж, две собаки. Потом стала лаборанткой, но работать не хотелось, потому что единственное, кем действительно хотелось стать, — это артисткой. Это моя боль. Я так и говорила Жене: „Я не дошла, дойди ты!” Играла в Доме офицеров в самодеятельном театре, но потом вышла замуж, и муж меня оттуда забрал. Говорил, что там в основном офицеры и, в общем, мне там делать нечего.
— Кого играли?
— В спектакле „Ночные ведьмы” про летчиц отряда Марины Расковой у меня была роль младшего лейтенанта Ветровой.
— Вы легко переехали в Москву?
— Оксана поступила в Ленинградскую академию балета, и отец поехал туда. Надо было зарабатывать, и муж быстро нашел работу —
— Про ваши телефонные перезвоны легенды ходят.
— Где бы он ни был — за границей ли, здесь ли, — Женя мне обязательно звонит, и не один раз в день. И я такая же. Мне все равно, где он, с кем он, но он должен позвонить, потому что мне нужно слышать, что с сыном все в порядке.
— Тамара Петровна, но ему же сорок лет!
— Сорок не сорок, для меня же он все равно мой мальчик, сын. Ведь случись чего, даже в Москве, и не будешь знать, в каком районе искать,
— Есть.
— Вот доживешь до моего, и посмотрим, будешь ты на их сорок лет смотреть или нет! Кстати, он сам меня приучил к тому, что часто звонит. И когда Женька вдруг пропадает, я понимаю, что все не так, как всегда, и от этого нервничаю. Наверное, все мамы разные.
Маленькие детки
— Внуков хочется?
— А как же не хочется! Я и Жене говорю: успеть бы на внуков посмотреть! Он отвечает: „Успеешь. Все будет нормально, мам”. Мне ведь
— Я к чему спросила, в одном из последних интервью народный артист Миронов неожиданно сказал о своем желании иметь детей.
— Сейчас на Оксану посмотрел, какая у нее круговерть идет, и немножко поостыл. Говорит, не думал, что дети так тяжело вырастают. Я смеюсь. А Оксанка действительно скоро от ветра качаться начнет,
— А няню нанять?
— Как можно? Это же чужой человек.
— Помните фильм „Где находится нофелет?”? Кажется, такие мамы, как вы, устраивают смотрины всякие.
— Никогда. Если
— Чем вы его кормите?
— Все самое обыкновенное: и кашу может съесть, и яичницу. Да ты посмотри на него — бегает, как кузнечик, и все равно боится лишний раз поесть.
— Диеты, что ли?
— Да нет. Хотя колбасу с утра есть не будет. Он ведь как говорит: „Мам, ну куда ты столько положила? Ты же знаешь, я сейчас снимаюсь, боксера играю”. Так ведь боксом последнее вытрясется!
— С кем ваш сын дружит?
— С Меньшиковым, с Вовкой Машковым. Мы когда в общежитии жили, а у Вовки же матери не было, так я всегда старалась его накормить. С тех пор и дружат.
— Каким вы его видите лет через десять?
— Хорошим режиссером и хорошим человеком. Хочу, чтоб он не менялся и остался таким, какой он есть сейчас, — внимательным, интеллигентным, чутким. Снимать кино и помогать людям — это здорово. Недавно была третья акция (имеется в виду Акция по поддержке российских театральных инициатив, придумана Мироновым для поддержки провинциального театрального искусства. — Е. М. ). Я очень горжусь, что он за это взялся.