Премьера „Рассказов Шукшина” в постановке известного латвийского режиссера Алвиса Херманиса неслучайно сыграна в программе фестиваля NET (Новый европейский театр). За последние годы собравший целую коллекцию российских театральных премий и наград, Херманис по праву считается одним из главных героев NET. И худрук Театра наций Евгений Миронов первым преодолел барьер, отделявший Херманиса от российского театрального пространства: он не только пригласил режиссера в свой театр, но и сыграл в „Рассказах Шукшина”
10 ролей.
Спектакли Херманиса — от „Ревизора” конца 1990-х, действие которого разворачивалось в советской столовке, до „Сони” Татьяны Толстой — связаны с ностальгией по советской эпохе. Пространство их, перенасыщенное старой мебелью, домашней утварью и узнаваемыми деталями, собирало картины ушедшего, но не забытого времени из фрагментов материального мира, как дети собирают игрушки из деталей конструктора Lego.
Перед началом репетиций „Рассказов Шукшина” все участники работы, чтобы войти в мир шукшинских героев, целую неделю провели на родине писателя в алтайском селе Сростки. Результат этой поездки оказался вовсе не музейно-вещественным: из алтайского села они привезли не коромысла, ложки-плошки и самовары, а коллекцию человеческих типов и характеров. Херманис составил композицию из 10 никак не связанных между собою рассказов Шукшина, закольцевав ее лишь именами героев — „Степкина любовь” и „Степка” — да огромными фотографиями подсолнухов в начале и в финале спектакля.
На сей раз Херманис до неузнаваемости изменил свою театральную эстетику. Он практически не использовал узнаваемых предметов быта. Пустое и светлое пространство сцены скорее похоже на комнату, из которой выброшен ненужный хлам. В этой комнате даже сделан евроремонт, и она основательно проветрена. В ней осталась лишь узкая лавка длиной в сцену и огромные, выше человеческого роста фото на заднике (художница Моника Пормале). Каждый рассказ сопровождают все новые и новые портреты шукшинских земляков, виды сельских пейзажей или фото обшарпанных панельных многоэтажек. Но местного колорита нет даже в них: яркие, глянцевые снимки скорее напоминают рекламные щиты. То есть узнаваемое „наше все” здесь — условность.
Мы слышим авторский текст целиком, включая ремарки и описания, но видим вовсе не жанровую писаную маслом картину, а скорее карандашный набросок. Получается нечто среднее между спектаклем и читкой. Актеры особо не углубляются в образы, не „проживают” их, а лишь намечают легкими точными штрихами. В спектакле нет и лишних пауз, бурных реакций, каких-то искусственно домысленных моментов. Мизансцены строятся вокруг деревянной лавки, будто Херманис намеревался перенести исполнителей из объемов сцены в плоский киноэкранный формат.
Но глядя на слаженную и точную работу актеров, каждому из которых достается минимум девять ролей, понимаешь, что поездка в Сростки не прошла даром. В самих словах актеров чувствуется редкая для театра конкретика жизни. Вместе они замечательно поют народные песни. И каждый хорош по-своему. Статная Юлия Свежакова по-деревенски нетороплива. Чулпан Хаматова вновь доказывает, что способна сыграть кого угодно: сексуальную медсестричку, древнюю старуху, законченную стерву и даже корову с колокольцем на шее. Но самым усердным коллекционером шукшинских типов оказывается Евгений Миронов. Не передать словами, как, работая без грима, актер на глазах перевоплощался из молодого человека в старика и наоборот, для каждого из своих персонажей находя ту пластику, которая говорит о даре моментального физиологического перерождения. То видишь сгорбленного старика с похрустывающими косточками, то молодца, с куражом отбивающего чечетку.
Загадка, как из этого аскетического действия все же не выветрился дух советских 1960-х, вероятно, перестанет мучить, если принять сам факт ностальгии по прошлому личным, человеческим содержанием Алвиса Херманиса. И тогда останется добавить, что, взглянув на прошлое ценой новых для себя приемов, Алвис Херманис опроверг правоту начала есенинской строчки „Лицом к лицу лица не увидать”, с тем чтобы подтвердить ее продолжение — „большое видится на расстоянье”.
