6 декабря спектаклем Climax компании Ясмин Годдер (Тель-Авив, Израиль) завершился фестиваль нового европейского театра — NET (генеральный партнер — Фонд Михаила Прохорова). Он проходил в Москве восемнадцатый раз и в год своего совершеннолетия вновь подтвердил репутацию самого актуального театрального смотра России

В начале спектакля GALA, ставшего кульминацией фестиваля NET-2016, на экране долго показывают видеоизображения разных пустых театральных залов: огромные, в золоте и бархате, и похожие на сельские кинотеатры, древние каменные амфитеатры, поросшие травой, и современные курортные площадки с видом на море. На одной картинке — просто дырявый помост среди пустыни, на котором стоят два покосившихся стула. Сверху затертая арабская вязь. Война, разруха — и попытка сохранить что-то человеческое.

Автор GALA хореограф Жером Бель еще в 1993-м основал театр, где играют люди с лишней хромосомой. У него и в этом проекте среди восемнадцати волонтеров (в каждом городе и каждой стране их набирают заново) обязательно присутствуют люди с ограниченными возможностями. В московскую команду попали еще два профессиональных артиста балета, несколько московских актеров, мальчик, потрясающий старик с негнущимися из-за артроза пальцами и женщины самых разных возрастов и комплекций. Все они после всего лишь трех (!) дней репетиций танцевали — делали батманы, кружились в вальсе, подражали лунной походке Майкла Джексона и исполняли соло. Главный спектакль при этом происходил в зале: зрители (не участники фестиваля, а просто купившие билеты) сначала негодовали на длинный видеоряд и топали ногами, затем потеряли дар речи от отваги и неуклюжести исполнителей, а потом — к финалу — радовались вместе с ними как дети и устроили овацию на коллективном исполнении хита «Нью-Йорк, Нью-Йорк!». Непрофессиональные танцоры завели зал так, как редко удается и мастерам. Понятие равенства и свободы в экзистенциальном смысле было воплощено зримо и сильно. От традиционного театра в этом не было ничего, да, как оказалось, это и не нужно.

Театр давно уже отменил границы жанров как таковые и стал столь активно осваивать смежные пространства, что оказался даже на вокзале (спектакль «Разговоры беженцев») — с каждым московским NET’ом это становится все очевиднее. В поисках новой художественной реальности толпы молодых людей буквально атаковали фестивальные площадки. Оказалось, что даже недавно открытое Новое пространство Театра наций не может вместить всех желающих: артисты израильской компании Ясмин Годдер выполняли свои загадочные физические упражнения почти что на головах зрителей, а на спектакле «Карина и Дрон» Павла Пряжко и Дмитрия Волкострелова (его привезли из Казани) весь пол пришлось застелить ковриками, на которые тоже уселись люди. Надо сказать, что Climax Ясмин Годдер изначально предназначался для выставочного пространства, как экспозиция Фабра в Эрмитаже, и много потерял от отсутствия такового, а вот молодые актеры из Казани ничего не испугались и отыграли безупречно.

У Волкострелова, как всегда, два пласта жизни: реальный, в котором существуют подростки эпохи гаджетов, и мистический, где звучит зловещий «гул земли», якобы и вправду слышанный землянами несколько лет тому назад. Режиссер элегантно превращает этот гул в обычный шум индустриального города, за которым птичий язык междометий и сокращений (вместо «спасибо» — «спс») героев вообще почти не слышен, зато само их обособленное существование на отдельных помостах на фоне экранов, которые как смартфоны то загораются, то гаснут, приобретает символический смысл. Никто никого не слышит и никто никого не любит, хотя признания в любви время от времени и раздаются. Одинокий голос человека поколения нулевых звучит громко, хотя слов и не разобрать. А когда в финале прожекторы поворачиваются и их яркий свет почти слепит зрителей, и вовсе становится не по себе.

В этом году госструктуры фестивалю в финансировании отказали (не нарушил ни одного своего обещания только генеральный партнер — Фонд Михаила Прохорова), и от организаторов потребовались немалые усилия, чтобы привезти и показать даже малобюджетные постановки. И они совершенно не потерялись. Хотя сначала показали долгожданное Vangelo знаменитого Пиппо Дельбоно. Его Евангелие — это нарушающий все табу монолог самого режиссера, немолодого грузного мужчины, который вместе с аутистом Бобо (его Пиппо забрал из психбольницы), дауном-трансвеститом Джанлукой, бывшим клошаром (ему доверена роль Христа) и другими составляет необычную театральную труппу, блуждающую по миру. Начинается Vangelo обезоруживающе: режиссер-буддист пытается объяснить своей умирающей католичке-матери, почему он не принимает традиционного Евангелия. «И почему я должен всю жизнь каяться в том, чего не совершал? И почему я в детстве так боялся рук священников, гладивших меня по голове?» Начинается красочный, пластический и музыкальный, диалог автора со всеми безбожниками, от Маркса до Пазолини, но в какой-то момент страстное высказывание превращается в холодное блюдо, изготовленное по рецептам политкорректности: беженцы, СПИД, инвалиды и так далее. Задуманного хеппенинга в финале в Москве не случилось еще и поэтому, ведь сумел же Жером Бель покорить поначалу совершенно неподготовленный к восприятию его GALA зал.

Любопытно, что наши зрители наиболее непринужденно и комфортно чувствовали себя в иммерсивном шоу «Вернувшиеся» по «Привидениям» Ибсена, где предоставлялась абсолютная свобода выбора. Можно было самим намечать маршрут в богато декорированном старинном особняке в Дашковом переулке, смотреть или не смотреть драматические сцены, примерять кольца фру Алвинг, наблюдать оргию слуг или просто выпивать в баре. И это тоже был NET. Как и интереснейшая выставка, посвященная культовой фигуре постдраматического театра Кристофу Шлигензифу, в России почти неизвестной: за свои 49 лет он сумел сделать очень многое, в чем можно убедиться в галерее на Солянке до 18 января. Пятнадцать оригинальных спектаклей, перформансов и мастер-классов при переполненных залах — оказалось, что даже при ограниченных возможностях люди театра и энтузиасты могут многое, почти все. С их помощью мы увидели, как агрессивный и провокативный театр уступает место театру для людей, где даже наш закомплексованный, измученный кризисом и плохой погодой зритель потихоньку оттаивает, расслабляется, чувствует себя свободным, счастливым и способным к пониманию другого, отличного от себя человеческого существа.