Спектакль в Театре Наций рассказывает о современной героине в духе древнегреческого эпоса

История бизнесвумен Жанны Кировой не менее трагична, чем древнегреческий миф о Медее. Во всяком случае, так утверждает режиссер спектакля «Жанна» Илья Ротенберг. Недавний выпускник ГИТИСа поставил пьесу молодого драматурга Ярославы Пулинович в рамках экспериментального направления Театра Наций, однако мелодрама превращается в трагедию силами одного человека — исполнительницы заглавной роли Ингеборги Дапкунайте.

«Ты знаешь, что такое рэкет?» — обращается Жанна к мальчику по вызову. Не дожидаясь ответа, она рассказывает ему по порядку весь путь своего восхождения — про то, как в 1991 году организовала «точку» по продаже макарон, о том, как ехала на «стрелу» с бандитами и как позже маленький ларек вырос в огромную сеть магазинов. Лихие девяностые закалили ее характер, но напрочь изжили в Жанне спокойное отношение к людским слабостям.

Стальная селф-мейд-вумен живет в шикарной двухэтажной квартире, руководит корпорацией, решает вопросы и, кажется, ненавидит всё «слишком человеческое». Спектакль начинается с того, что молодой любовник Жанны заявляет о разрыве и уходит к студентке. Главная героиня, которая еще минуту назад игриво выплясывала перед ним в африканской юбке, моментально меняется в лице. Месть Жанны будет страшна. 

«Только попробуй заплачь!» — Жанна шепчет сама себе сквозь зубы — и не плачет. Затем спокойно берет телефон и при помощи короткого разговора лишает экс-любовника должности своего заместителя, а также дальнейшей возможности устроиться на работу. Нужные связи для этого у нее имеются. 

Андрей (Александр Новин) возвращается от своей покровительницы в съемную комнату, где его ждет невзрачная беременная студентка Катя (Надежда Лумпова). События из жизни обычных людей происходят на фоне мира Жанны — задник поднимается, а за лакированными апартаментами возникает простая деревянная мебель — стол, стулья и расставленные около них трехлитровые банки с соленьями.

Жанна тем временем пытается заглушить досаду от предательства любовника. Она приглашает знакомого топ-менеджера на свидание, но, выпив водки, он начинает рассказывать о том, как его заела жена и как сильно он любит свою маленькую дочь. «Я не люблю детей», — отрезает его трогательный монолог железная леди.

Позже Жанна устраивает девичник вместе с коллегами, но одна из них напоминает о своем женихе и портит беспечную атмосферу. Героиня ненавидит слабости в самой себе и окружающих, но иногда не может сдержаться — рассказав о своей нелегкой судьбе, она спрашивает у мальчика по вызову: «Скажи честно, я старая?».

Ингеборга Дапкунайте ведет роль филигранно, моментально переключаясь в диаметрально противоположные состояния. Эти резкие перепады настроения явно говорят о душевной травме героини, чья могучая воля чувствуется даже за самой лучезарной улыбкой. Энергетика Дапкунайте поглощает не только зрителей, но и актеров, которые становятся второстепенными на бенефисе литовской актрисы.

Исповедь Жанны происходит на могиле отца. Однако героиня приходит на кладбище не для того, чтобы почтить память, а чтобы высказать всё, что у нее накопилось, вспоминая о том, как, несмотря на чудовищное детство с папочной-алкоголиком и страшные жизненные перипетии, она достигла успеха.

Когда окончательно раздавленный, изгнанный из съемной комнаты экс-любовник приходит к Жанне вместе со своей новой женой и ребенком, героиня принимает его у себя. Но не для того чтобы простить, а чтобы наказать еще сильнее. Концовка спектакля — страшный суд Жанны — обнаруживает то самое эпическое начало, о котором рассказывал режиссер. Никто не сможет избежать роковой кары.