Театр наций показал премьеру чеховского «Иванова» в постановке Тимофея Кулябина

Тесновато, но уютно. Уютненько. Типовая квартира обставлена без излишеств, покурить можно на балкончике со стеклопакетом, там и стул, и пепельница, и стеллаж из IKEA. Боркин оставляет в прихожей недопитую банку пива, идет докучать занятому бухгалтерией Иванову, который досадливо отмахивается: «От тебя водкой несет!» На кухне хлопочет Сарра в трениках и шапке, потому что после химиотерапии (но шапка модная и ей идет). Заходит молодой доктор Львов, он принес свежий рентгеновский снимок, чтобы честно сказать Иванову: дела у жены совсем плохи. Нет, невыносимо в этой квартире, надо уехать к Лебедевым, они на даче справляют день рождения Шурочки. Там пошлость, конечно, эти дощатые стены, попса, шампанское, фейерверки, селедка под шубой, а Паша наверняка уже в стельку, и стыдно просить у Зинаиды Савишны отсрочки платежа, но все лучше, чем дома. И Шурочка. Ей в подарок хороший альбом, художественный, она поймет, не такая, как родители.

Лучше всего «Иванов» Тимофея Кулябина в деталях. В том, как Иванов – Евгений Миронов, войдя к Лебедевым, ищет тапки, явно досадуя, что остались какие-то нелепые. Как Львов – Дмитрий Сердюк, опять же при входе в квартиру, надевает бахилы. Конечно, при такой дотошной натуралистичности уже хочется спросить, отчего врач-специалист (онколог?) ходит по домам как участковый терапевт и не стоило ли выкинуть из текста фразу Иванова про впалую грудь Сарры, потому что – ну, не смейтесь, – в первом действии Чулпан Хаматова раздевалась до белья, чтобы доктор легкие послушал, и фигуре пациентки можно было только позавидовать. Но должно же быть в театре место условности.

Ранняя пьеса Чехова переносится в сегодняшний день легко, почти без натяжек. Но хорошо бы уточнить природу той реальности, в которую Тимофей Кулябин помещает чеховский сюжет. Места действия – квартира, дача, офис с курилкой, загс – обустроены сценографом Олегом Головко как добротные декорации к телесериалу. Сцена лишена глубины, что тоже работает на ощущение телевизионной картинки. Тут надо вспомнить, что Чехов писал «Иванова» по заказу антрепренера Корша и пользовался жанровыми приемами: «Специально для театра Корша Чехов задумал мелодраматические концовки действий: во втором действии жена застает мужа в объятиях возлюбленной; в конце третьего муж сообщает жене о том, что ее болезнь безнадежна, а заканчивается пьеса смертью героя», – пишет Дональд Рейфилд, чья книга «Жизнь Антона Чехова» цитируется в буклете спектакля. И если ставить «Иванова» в здании бывшего театра Корша (где теперь обжился Театр наций), то лучше, чем сериал, концепции, кажется, не придумать. Безупречная логика, красивая рифма.

Все портит монолог Иванова в третьем действии. Евгений Миронов, играющий, как всегда, и технично, и нервно, проваливает эту сцену просто потому, что она тут совершенно неуместна, не лезет в жанр – ну какой в сериале монолог? Если режиссер этого не чувствует, концепция трещит по швам: Кулябин ее не додумал или думал вовсе не о том, а рифма вышла случайно. Он справедливо говорит в интервью о чеховской двусмысленности – идее окружить гамлетовскую рефлексию водевильными обстоятельствами. Но жанровый перенос оказывается сложнее, чем временной, и у Миронова «русский Гамлет» страдает не столько от того, что очутился в сериале или в фильме «Горько!», сколько от недостаточного понимания этого факта.

Другим актерам проще: Александр Новин (Боркин), Владимир Калисанов (Шабельский), Наталья Павленкова (Зинаида Савишна), Дмитрий Сердюк (доктор Львов) играют, как перед телекамерой, и это не вызывает вопросов, как и откровенно водевильные выходы Марианны Шульц (вдова Бабакина) и Ольги Лапшиной (Авдотья Назаровна, распорядительница в загсе). Тот же способ актерского существования требуется, видимо, и от Чулпан Хаматовой (Сарра) и Елизаветы Боярской (Саша Лебедева) – с той поправкой, что вместо комедии им досталась мелодрама. Но точнее всех Игорь Гордин в роли вечно пьяного Лебедева – он чувствует жанровую природу спектакля и в то же время легко заходит на ту территорию высокой драмы, где одиноко мается Евгений Миронов, поэтому именно их дуэты удаются в «Иванове» лучше всего. И в монологе Иванова в офисе больше всего не хватает Павла Кириллыча Лебедева, хотя бы молчаливо пьющего водку в углу.