Эта фотосессия для буклета – больше, чем промо спектакля, снимки несут в себе мощный социальный посыл. Значит ли это, что лично вы пришли к экологической осознанности и призываете присоединиться к вам других?

Я не люблю громкие лозунги, тем более, что они не работают. Убедить в чем-то можно только личным примером. В случае со спектаклем «Дядя Ваня» экологическую составляющую в тексте Чехова разглядел режиссер Стефан Брауншвейг. Ему как европейцу стало очевидно, что несколько строк в монологе Астрова могут прозвучать сильнее, если всех героев перенести в атмосферу надвигающейся экологической катастрофы. И Стефану потребовалось много сил и упорства, чтобы заразить своей идеей нас, актеров. Мы начали работать над спектаклем, когда еще не было никаких страшных новостей о лесных пожарах в Сибири. Все сюжеты на экологическую тематику на телевидении, я просматривал скорее с равнодушием, чем с беспокойством. Да, нефтяные пятна в океане, да, озоновый слой, да, киты выбросились на берег, но это все далеко. И то, что Брауншвейг заставлял нас пить воду не из пластиковых бутылок, а из стеклянной посуды, казалось поначалу игрой. А потом Сибирь начала задыхаться от дыма. И у нас словно раскрылись глаза. Недавно вот, например, принималось решение о строительстве на Байкале китайского завода, и я уже думал, как можно эту ситуацию предотвратить, чье внимание обратить. Будущее нашей планеты стало меня волновать гораздо сильнее.

По сюжету пьесы, Серебряков был ориентиром для вашего героя Войницкого, но когда он в нем разочаровывается, то пытается его убить, ему кажется, что Серебряков его жизнь сгубил Серебряков. Почему людям часто свойственно винить других в своих проблемах?

Потому что никто не хочет признавать свои ошибки, не хочет показаться слабым. Так устроена наша природа. Чтобы отвечать за свои поступки нужно быть уверенным в себе человеком. У Чехова в «Дяде Ване» нет таких персонажей.
Каждый со своим изъяном, каждый ищет счастье и не находит. Я не похож по характеру на Войницкого, эта роль для меня – на сопротивление. Почему он винит Серебрякова? Потому что он был его кумиром. Войницкий верил Серебрякову и разочаровался. И справиться с этим ему трудно.

Когда вы научились брать ответственность на себя? Можно ли этому вообще научить?

Не бывает таких точек, когда человек думает: «Вот до этого жил как попало, а с сегодняшнего дня буду брать ответственность на себя». Жизнь готовит нас постепенно, окружая людьми, посылая разные испытания. Со временем нарастает некая броня, которая позволяет держать удар. Я, например, не был лидером ни в классе, ни потом на курсе. Но родители воспитали меня так, что я должен отвечать не только за себя. Вначале — за родных, потом — за людей, которые волею судьбы оказались рядом.

Может ли искусство спасти планету от экологических катастроф? Или хотя бы как-то повлиять?

Искусство само по себе не может ничего спасти, но оно может заставить задуматься. Может предостеречь, сформировать мнение, задать настроение… У нас в театре большой зал — на 552 человека. Если двое из них выйдут после «Дяди Вани» с желанием что-то сделать для сохранения окружающей среды, значит, их примеру потом последуют другие 2 человека. Возникнет цепная реакция. И вот уже о проблемах экологии пишет журнал, телевидение снимает сюжеты, какие-то решения принимаются на государственном уровне. Это работает только так, и никак иначе.