Актёры — среди которых Евгений Миронов и Чулпан Хаматова — за три часа успевают сыграть 10мини-спектаклей. Причём режиссёр практически полностью сохранил авторский текст. Спектакль заранее окрестили „громким событием”. В том, что „Рассказы Шукшина” — главная премьера осени, убедилась и наш корреспондент Анна Нечаева:

„Рассказы Шукшина” начинаются среди подсолнухов. Огромные яркие фотографии — первое, что замечают зрители в зале. Сделанные в родном селе Шукшина снимки — главные декорации для его 10-ти рассказов. Их герои, возможно, о Москве только слышали. Но этот спектакль без них бы не получился — уверен Евгений Миронов:

„Там как-то всё сконцентрировано. Бурная, очень холодная река, в которой я искупался, тут же заболел. Тут же в любой дом заходишь — они сразу достают арбузы. Какие арбузы? В Алтае арбузы? А там маленькие арбузы, несладкие. Но они достают всё, что у них есть, на стол. Они все с нами сейчас, во время спектакля. Они все сзади нас. И мы чувствуем, что они на нас смотрят. И если мы плохо играем, кажется, что они реагируют”.

Латвийский режиссёр Алвис Херманис собрал русских актёров и повёз на Алтай. С родины Шукшина актёры привезли, пожалуй, главное — настроение, с которым теперь и примеряют на себя очень разные образы. Уследить за их перевоплощениями, порой, бывает не легко. И играют — не деревенских из 70-х годов, а современных героев с их понятными и простыми историями. Найти таких — можно и сегодня — в русской или латвийской деревне. Но только не в городе — говорит Чулпан Хаматова:

„А там время есть, минута есть. И вот она капает, как масло. Вот рассвет. Вот день. Вот вечер. Вот стадо прошло. Звёзды первые появились”.

Песни, реквизит, говор — когда, например, „радиво” вместо „радио” — тоже из села Сростки.

„Мы слушали их. Слушали долго, пытались его уловить, потому что он кажется, что неуловимый. Потом уже, со временем, стали его слышать, привыкли. Такой сибирский говор, сростинский”.

Специалист по воплощению социальной реальности — как окрестили Алвиса Херманиса — после этой поездки стал лучше разбираться в русских женщинах:

„Я до этого тоже представлял, что русская деревенская женщина — это есть добрая, тёплая, большая такая мама. А они оказались такими непростыми. Я бы не хотел сказать „хитрыми“. Но очень с таким чувством юмора. Они совсем неоднозначные женщины. Я и понял, почему в рассказах Шукшина образ женщины обычно он такой — коварной женщины”.

Русской глубинкой латвийский режиссер остался очарован и заинтригован. Зрители — все три часа, что идет спектакль — очарованы самими „Рассказами”. Трогательными историями, хорошим русским языком, жизнью — как она есть.

Дело не в том, что Алвис Херманис занимается документальным театром. А в том, что он просто занимается — театром'.