Вы знаете, какой театр изнутри? А как превратить "жалостливую" повесть в комедию дель арте? А Дмитрий Крымов знает и готов рассказать об этом всем.

  Хрестоматийная повесть Ивана Тургенева "Муму" тут лишь повод поговорить о театре. Хотя и Муму есть, она же племянница ведущего актера Маша (Мария Смольникова), и Герасим, он же глухонемой монтировщик Гера (Дмитрий Журавлев), и даже барыня — актриса из тихого польского спектакля пани Гржибовская (Алина Ходжеванова) — которая помогает маме Геры лекарствами и выражает недовольство постоянным шумом на большой сцене. Есть, конечно, и сам Иван Сергеевич Тургенев, он же Охотник, он же ведущий актер театра Алексей и, видимо, режиссер (Алексей Вертков) и, разумеется, великолепная Полина Виардо (Елизавета Юрьева).

  Текст спектакля сплетен из описаний природы из "Записок охотника", стихов в прозе, быстрой французской речи знаменитой певицы, высказываний Льва Толстова и Константина Станиславского, режиссерских измышлений главного героя, рассказа о том, "из какого сора" создают театральные постановки, вокализов, воспоминаний полячки о былой славе, и даже энциклопедических выкладок. Вообще, эту постановку можно разбирать на цитаты.

  Театр Крымова всегда вырастает из ярких образов. И всегда это театр, возникающий на глазах у зрителя. Режиссер легким движением обнажает то, что обычно скрывают, снимает блестящую обертку и дает нам рассмотреть, из чего сделаны "воздушные облака", как делаются всполохи молний, и какой может быть "костер в театре". Через зал прошествует похоронная процессия — огромные ростовые куклы, сопровождаемая комментарием ведущего актера Алексея. А к костру в темноте придет лошадь (голову которой будет держать бессменный помреж).

  Спектакль Крымова прозрачен и легок. Он начинается при зажженном свете — помреж Инна (Инна Сухорецкая), несуразная, несчастная женщина, отвечающая за все и потому во всем виноватая, мечется по сцене, пытаясь наладить рассыпающуюся репетицию. Сцена открыта полностью и расположена под наклоном, чтобы зритель видел все, что происходит не только на ней, но у задника, и под ней. Один из люков раскрыт, рядом с ним ковыряется монтировщик Гера.

  Алексей Вертков — ведущий актер Студии театрального искусства — не случайно появляется в этой постановке. Кто как не артист театра Сергея Женовача сможет красиво и вкусно прочитать поэтическую прозу Ивана Тургенева. Театр Женовача — литературный и подробный — и тут разворачивается во всей красе. Правда, чуть подправленный Крымовым. Вот Охотник, в замызганных болотных сапогах, серых штанах и телогрейке выходит на сцену с плюшевым голубым слоненком и начинает неспешно, смакуя каждое слово, читать "Бежин луг"… Но поэзию тургеневского текста вечно что-то разрушает — то поиски собаки, то во все сующая нос Маша-Муму, то технические неполадки. Кажется, что актер постоянно импровизирует — так легко он переходит от описаний природы к подробному рассказу о том, как все должно было быть на самом деле, журит Машу, то и дело покрикивает на Инну: "Инна, ну, сделайте что-нибудь!"

  Смольниковой досталась не самая легкая роль — она и маленькая девочка, к слову, посещающая театральную студию, где ставят "Сердце собаки", и олицетворение той самой стихии игры, свойственной дель арте, она постоянно меняет обстоятельства, задает слишком много вопросов или, подобно резвому щенку, бежит за подстреленной уткой. В ее маленьких руках вечно что-то ломается и взрывается, и тогда она начинает лихорадочно искать полезное занятие — пилить доски, рассказывать что-то, и всячески пытаться помочь, отчего хаоса становится еще больше.

  Третий главный герой тут — помреж Инна. Маленькое, незаметное, замученное создание в длинном джинсовом платье, широкой красной кофте и кроссовках. Она повсюду и вечно решает чьи-то проблемы, зачастую вовсе не связанные со спектаклем. Это она и никто другой должна найти планшет для Маши, отвести девочку в буфет, утешить и успокоить всех нервных артистов. Она все время что-то налаживает, с кем-то договаривается, кого-то ищет, за кем-то бежит, объясняется с глухонемым монтировщиком. Пока артисты творят. Монолог помрежа — трогательный и забавный, это ее попытка хоть как-то обратить на себя внимание.

  Полина Виардо — как видение — появится трижды. Первая встреча с Тургеневым будет не самой удачной. Вот голос ее — голос тут основное —послышался издалека. Она стремительно идет через зал на сцену: дама в черном с большим чемоданом в руках. Она без умолку говорит по-французски, успевая, однако, осмотреть и молодого человека, и копошащуюся девчушку, и сцену. Охотник обескуражен, и от растерянности отвечает только по-русски. Второй раз она выбежит в матросском наряде с двумя ракетками (одну из которых Маша сломает "ловким" выстрелом из ружья). Третье явление Виардо — финал спектакля. Она подойдет к Охотнику и примется облачать его в европейский костюм. Превращение Охотника в Тургенева — попытка облагородить русского мужика. Скинув разношенные болотные сапоги, он с трудом влезает в модные ботинки, покачиваясь в них, и даже не удосужится их застегнуть; телогрейку сменит на модный костюм и пальто, вязаную шапку — на шляпу… И они уйдут вверх, в светлую европейскую даль…

  Обнаружить тут персонажей комедии дель арте довольно сложно, да и Дмитрий Крымов не ставит перед собой цель разыграть повесть Тургенева при помощи известных масок. Для него главным становится принцип импровизации, когда все возникает здесь и сейчас, меняется мгновенно, и невозможно найти грань между жизнью и театром. Неслучайно и сам режиссер постоянно находится рядом со сценой, наблюдая и словно бы сочиняя историю на ходу.

  Спектакль Дмитрия Крымова — это радость и стихия чистой игры, гимн театру. Это театр со всеми его проблемами и радостями, одновременными репетициями и детьми, которых некуда деть. Театр как открытие — в качестве первооткрывателя тут, конечно, Маша-Муму Смольниковой, для которой одинаково интересно слушать дядю, бежать за уткой, пойти за печеными яблоками, попутно узнать, почему Театр Наций так называется, и поделиться с нами новостями из интернета. Театр, как поэтическое пространство, где поэзия возникает из простых вещей — капроновых облаков, шелкового костра, муляжей уток и картонных собак. Театр, как природа, где стихия соседствует с гармонией, а хаос можно упорядочить, при желании. Театр, как противостояние, — больших и малых форм, где "десять намеренно тихих сцен" то и дело прерываются взрывами и грохотом. Крымов раскрывает нам это таинственное пространство, дает возможность стать соучастниками не только постановки спектакля, но и самой жизни.

Тайны театра

познавала Анастасия Павлова

Фотографии Иры Полярной

рынок недвижимости
дизайн интерьера
17.06.2018 00:00