«Киллер Джо» Трейси Леттса в Театре Наций
         
Постановкой именитого американца Театр Наций закрепил свой союз с болгарским режиссером Явором Гырдевым, поставившим у них «Метод Гренхольма» — спектакль, на мой взгляд, безупречной выделки. Напомним, что до театральной премьеры москвичей покорил его кинематографический дебют — фильм «Дзифт». «Киллера Джо» на публику выпустили преждевременно: на премьере были явные накладки и очевидные сбои ритма. Так бывает, тем более когда нет своей сцены. Конечно, со временем многое войдет в свою колею, резиновый диван не будет сдуваться, и артисты «присвоят» острый рисунок ролей, пока иной раз выполняющийся формально, но останется ощущение необязательности всей затеи, непопадания в жанр и оттого некоторых моральных передержек.

Пьеса Трейси Леттса — из жизни техасских маргиналов, или, говоря проще, млекопитающих. Семейство Смит нанимает киллера, чтобы убить мамочку и, получив деньги по страховке, решить финансовые проблемы. По поводу нравственной стороны дела никто не задымляется. Так как одноклеточные мозги заговорщиков не способны ничего просчитать даже на два хода вперед, с наследством они пролетают, хотя покойницу и вывозят на тележке в мусорном баке. Естественно, что диалоги написаны весьма смачно (и надо сказать, порой весьма остроумно, не чета нашим мрачным новодрамовцам), а быт преисполнен физиологических подробностей пропорционально выпитому пиву. Леттса числят первооткрывателем в драматургии этого социального слоя, мол, уже вслед за ним появились Коэны и Макдонах. Все правильно, но, появившись, последователи сделали свое дело лучше, доведя движение in-yer-face до изысканного блеска. Пионер Леттс теперь, увы, выглядит автором вторичным. Вспахивая целину, драматург, на мой взгляд, не справился с финалом, окрасив его в традиционные трагические тона. И Гырдев в эту ловушку попадает, пытаясь все же вырвать из нас сочувствие к этим хоть и недоумкам, но все же людям. Что, говоря их языком, не канает.

Системный сбой происходит в ходе режиссерских рассуждений — посыла. К ним предпослан эпиграф из притчи Соломона «И при смехе (иногда) болит сердце, и концом радости бывает печаль». Да разве не то же самое можно сказать о трагикомедии, задачи которой куда проще? Беря за исходную точку Чехова, заразившего «комедийный жанр вирусом скрытого трагизма», Гырдев называет своих героев нелепыми, уже явно им льстя. Нелепые — люди милые, чего никак не скажешь о Смитах. Мысль режиссера, сделав еще несколько витков, добирается и до античной трагедии. И тут самое время напомнить, что родоначальником всей этой драматургической линии является все же не Леттс, а Кольтес со своим «Роберто Зукко». И там параллель с древними греками была весьма уместна. Речь ведь идет не об аморальности, речь о существовании до морали. Муки совести — из другого репертуара. Здесь ее пробуждение — возмездие.

Вот именно про это блистательно сыграла Юлия Пересильд, исполнившая роль дурочки Дотти, точно почувствовав и жанр, и мораль.