16 декабря в Театре Наций премьера — спектакль «Идиот» по одноименному роману Достоевского. Ставит его один из самых интересных российских режиссеров — Максим Диденко, который, успев поработать с разными театральными жанрами, теперь предпочитает клоунаду в той или иной форме.
В романе очень много персонажей, но на сцену выйдут только четыре актера. Князя Мышкина сыграет Ингеборга Дапкунайте, а Настасью Филипповну — Роман Шаляпин. Time Out поговорил с режиссером о том, что же смешного в романе Достоевского.

«Это спектакль в жанре клоунады — я давно хотел такой сделать. По-моему, роман Достоевского и характеры Мышкина, Настасьи Филипповны и Рогожина очень гиперболизированы, и в каком-то смысле их можно назвать клоунскими. Думаю, в жанре клоунады можно раскрыть природу этих характеров. Травести-роли — эмоциональный, спонтанный, хулиганский жест: мне показалось, что это может быть очень интересно.

Спектакль достаточно сложный физически — мы каждый день тренировались, особенно первый месяц. Всем было непросто, особенно в работе над ролью Мышкина. Ингеборга — чрезвычайно трудолюбивый человек, я таких людей не встречал. Проводить время с ней — счастье! Она очень профессиональна. И это не первая ее травести-роль — она играла в «Мэри Поппинс» мальчика, когда была студенткой.

Так или иначе, все спектакли, которые я делаю, — клоунские. Даже «Конармия» (спектакль Максима Диденко в ЦИМе по мотивам рассказов Исаака Бабеля — прим. Time Out). Весь мой путь связан с клоунадой. Я соприкоснулся с лицедейской традицией, с тем, что делает Вячеслав Иванович Полунин. Мне этот язык очень близок, я его понимаю. 

Есть клоуны, которые веселят детей в ресторане, — это одно. Мистер Бин — он же тоже клоун в каком-то смысле. Этой традиции уже много-много лет. Это театр, в котором огромное значение имеет форма. Он просто не драматический. Можно называть его клоунским, можно физическим, можно движенческим. Но мне сложно впихивать себя в какие-то жанровые рамки — я делаю театр, который мне самому нравится как зрителю.

Достоевский очень ироничный человек, в его произведениях много смешного. И я вот и работаю с этой гранью. Конкретно в «Идиоте», конечно, смешного мало. Но клоун — это всегда трагедия! Клоунада всегда связана с трагедией, это важная черта жанра. Клоун в каждой сценке умирает, погибает или что-то теряет.

Театр, который я делаю, — балаганный. Он народный и неэлитарный, но при этом достаточно сложный. И прекрасно, что такое возможно. Люди, которые ратуют за канонические трактовки, будут, наверное, возмущены».