Известный немецкий режиссер, руководитель берлинского театра „Шаубюне” Томас Остермайер дебютировал в России постановкой пьесы Стриндберга „Фрекен Жюли”, адаптированной к современности Михаилом Дурненковым. Спектакль стал первой премьерой на сцене только отремонтированного Театра наций. Руководитель театра Евгений Миронов констатировал, что работа была тяжелой, но он надеется, что их сотрудничество с Остермайером будет продолжено.
Старые пьесы повсеместно перешивают примерно по тем же причинам, по каким во времена дефицита женщины перелицовывают старые платья. Что делать, если нет нового и подходящего? Перелицовками во всем мире занимаются вполне уважаемые имена, продукция бывает вполне качественной (можно вспомнить хотя бы „Нору” в постановке Томаса Остермайера). Хотя не менее часто пьесы из былых времен сопротивляются переложениям на „новый лад”. Томас Остермайер на этот раз все современные отечественные реалии в новой версии „Фрекен Жюли” передоверил Михаилу Дурненкову. Ну а что делать Дурненкову, если исходная коллизия пьесы отсылает к нравам далеким и чужим? Как убедить зрителей, что современная зрелая продвинутая девушка, знающая толк в отвязных вечеринках, матерном сленге, спиртном и наркотиках, относится к потере невинности
Все эти и другие несуразности и дырки текста актерам приходится „сшивать” своими нервными затратами, замазывать обаянием, закрывать мастерством и личной убедительностью. Все трое главных исполнителей: Юлия Пересильд (Кристина), Евгений Миронов (Жан), Чулпан Хаматова (Жюли) бросаются в провалы пьесы с тем бесстрашием и азартом, про который в цирке говорят: „с куражом работают”.
Художник Ян Паппельбаум выстроил на сцене кухню с обложки журнала модных интерьеров. Все в серых металлических тонах (прекрасно сочетающихся с цветом зала Театра наций). От общего фона, на котором весь спектакль идет настоящий новогодний снег, до холодильника и разделочной доски. Спектакль начинается молчаливой десятиминутной сценой разделки курицы, каждую подробность которой мы видим на висящем огромном экране. Кухонный антураж, визионерская точность деталей да и сама курица, похоже, прилетели напрямую из спектакля Кети Митчелл, поставившей эту пьесу в „Шаубюне”. Работая впервые с русскими актерами, отважный радикал Остермайер, похоже, решил использовать приемы не затасканные, но уже опробованные и обкатанные. „Фрекен Жюли”, пожалуй, наименее личный и авторский из виденных мною спектаклей Томаса Остермайера, что понятно в пилотной работе в новом, по ходу репетиций „доделывающемся” театре, с новой командой.
Команде тоже еще предстоит подстраиваться друг к другу. И если в партнерстве Хаматова — Миронов уже дрожит изогнутая проволочка понимания. То отношения шалой хозяйки и расчетливой служанки еще явно будут развиваться и уточняться. Кристина в исполнении Юлии Пересильд — знакомый типаж
Нежное жаркое женское тело Жюли, прикрытое полупрозрачной тканью, дышит рядом, а Жан отводит глаза в сторону, и в зрачках мелькают
Чулпан Хаматовой выпала, пожалуй, самая сложная из актерских задач спектакля. Ей надо соединить отвязную гламурную деваху первой части (из тех, о чьих редко пристойных экстраваганцах ежедневно пишет Интернет) и перепуганную насмерть
… Долгая новогодняя ночь заканчивается похмельным рассветом. На полу пластиковый мусор. У Кристины выспавшееся, деловое и отмытое лицо. Рубашка Жана залита вином и забрызгана кровью убитой любимой собачки Жюли. По мобильному звонит хозяин дома. А Жюли, стоя на авансцене, с залитым слезами лицом теребит в руках револьвер отца, потому что больше ей держаться в этом мире не за что. И уже не важно, что мотивировки натянуты и придуманы, отчаяние тут — настоящее. В памяти остается маленькая съежившаяся от боли женская душа за минуту до выстрела.