Премьера спектакля "Рассказы Шукшина" состоялась в Театре Наций еще в ноябре 2008 года, но постановка популярна по-прежнему. Работу литовского режиссера Алвиса Херманиса (к слову, его дебют в России) высоко оценили театральные критики - Национальная театральная премия "Золотая маска" в номинации "Лучший драматический спектакль большой формы", премия "Хрустальная Турандот" за лучший спектакль. Как рассказывает о спектакле сам Херманис, ему хотелось поработать с каким-нибудь "очень русским" материалом. Для режиссера "самое-самое" имя России - имя Шукшина, а не Достоевского и даже не Пушкина. В итоге выбор пал на малую прозу. В России найдется мало людей, кто абсолютно не знаком с творчеством Шукшина - актерским, режиссерским или литературным. Для постановки Херманис отобрал десять рассказов - "Степкина любовь", "Игнаха приехал", "Срезал", "Сапожки", "Микроскоп", "В воскресенье мать-старушка", "Беспалый", "Степка", "Жена мужа в Париж провожала" и "Миль пардон, мадам". Особая стилистика Шукшина полностью сохранена - Херманис очень бережно относится к самобытному языку авторского текста. Со сцены слышится живая речь, не подвергнутая, сокращениям, адаптации и редактуре. Некоторые литературоведы утверждают, что сама краткая форма рассказа, к которой тяготел Шукшин, и его творческая манера - яркая, порывистая, лаконичная и иногда будто бы слегка торопливая - следствие того, что у писателя было великое множество нереализованных идей, на многие из которых, увы, не хватило времени. Именно таким Шукшин предстает со сцены в видении Херманиса и задействованных в постановке актеров - становится еще более очевидно, каким образом писателю удавалось посредством коротких зарисовок, как бы невзначай увиденных или случайно подслушанных, нарисовать "портрет" души русского человека. Как отмечали создатели спектакля, ни у кого не было замысла превратить москвичей XXI века в деревенских жителей, но и обратного превращения тоже не задумывалось. Поэтому два этих непохожих мира встречаются в едином пространстве и гармонично сосуществуют, проникают друг в друга и тесно переплетаются. В процессе работы над спектаклем вся труппа отправилась на родину Шукшина – в деревню Сростки Алтайского края. По признанию самих актеров, поездка поразила их сознание и полностью перевернула их отношение к спектаклю. Зная это и наблюдая за происходящим на сцене из зрительного зала, практически невозможно уместить в голове, каким образом люди, столь далекие от деревенской действительности 60-х, так быстро перевоплощаются в шукшинских героев. Но нельзя сказать, что они вылеплены точно такими, какими они смотрят на нас со страниц рассказов Шукшина. Складывается впечатление, что актеры играют и героев книжных, и их реальных прототипов, увиденных в Стростках, и современных жителей этой деревни. Их портреты, снятые латвийским фотографом Моникой Пормале, используются в качестве декораций к спектаклю – перед каждым новым рассказом появляются новые фотографии, и актеры играют на их фоне. Глядя на лица этих людей, современных жителей Сростков, чувствуешь, что эти люди могли бы послужить Шукшину прототипами не хуже, чем послужили его современники. Современная деревенская продавщица с самым типичным деревенским прилавком за спиной так похожа на продавщицу из рассказа "Сапожки", а современные медсестры Сростков, все как одна, – на Клару из рассказа "Беспалый". "Рассказы Шукшина" - очень атмосферный спектакль. Это особое ощущение режиссер создает также при помощи оригинального (и, можно сказать, минималистического) набора средств и декораций: длинной деревянная скамьи, старинной стиральной машины с валиком, мутной пол-литровой бутылки, нескольких гармоней, пары чемоданов и невероятной пластики актеров. Особого внимания заслуживает музыкальное оформление спектакля – любовно собранный русский фольклор. Причитания плакальщицы, которые звучат, когда на сцене в промежутке между двумя рассказами тускнеет свет, воспринимаются чуть ли не как самостоятельная часть спектакля, - тупой болью отдают в груди всхлипы народной исполнительницы, которая будто бы сама и есть Россия-мать. Главные роли в постановке исполняют Евгений Миронов и Чулпан Хаматова. Способность перевоплощаться - это, казалось бы, не достоинство актера, а его обычная работа, повседневная профессиональная обязанность. Но удивительно, насколько быстро и, во всяком случае, на взгляд зрителя, непринужденно это получается у Хаматовой - за три часа на сцене успеть побывать грубоватой деревенской бабой, ветхой старухой, душой алтайской природы, самовлюбленной красавицей, сплетницей, сидящей на завалинке… От сплетниц Хаматовой и Юлии Свежаковой, лузгающих семечки и "сплевывающих" текст автора в рассказе "Степкина любовь", невозможно отвести глаз – настоящее сельское великолепие, квинтэссенция образов деревенской бабы. Немая сестра уголовника Степана в рассказе "Степка" получилась у Хаматовой особенно пронзительно – она как будто самая реальная из всех персонажей в этом спектакле. Остальных герои - гиперболизированы. Взять хотя бы Глеба Капустина, который "срезал" молодого интеллигента, приехавшего в его деревню погостить. Миронов в очках, с огромным бутафорским животом, нелепой походкой прохаживается по сцене, покашливает и рассуждает не своим, Капустинским голосом, да видно, что Капустин этот – ненастоящий шукшинский герой, а кто-то очень на него похожий. Таков и Мироновский Андрей Ерин из рассказа "микроскоп" – чудаковатый мужчина в слишком высоко натянутых брюках. Иными словами, все остальные персонажи, кроме немой девушки Хаматовой, получились такими – "почти" реальными, слишком уж схематично выписанными. И только она поражает своей реалистичностью, больно, хочется отвернуться… Несмотря на то, что спектаклю Херманиса уже пятый год, билеты на него до сих пор не купить. В конце января в кассе "Театра Наций" на март остались билеты только по 10-12 тыс. рублей. Но можно воспользоваться услугами билетных агентств. На сайте Bileti-v-teatr.RU, несмотря на неудачу в кассе театра, удалось купить недорогие билеты не на март, а на февраль.