На Камчатке прошла лаборатория Театра Наций

…Трем режиссерам предстояло за пять дней поставить эскизы по «Гранатовому браслету» Александра Куприна, «Анне Карениной» Льва Толстого и «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова в интерпретации современных авторов в Театре драмы и комедии на Камчатке, где Театр Наций провел лабораторию по современной драматургии, как это ни парадоксально, посвященную русской классике.

Первым свой эскиз представил опытный и известный Алексей Крикливый, до нынешней осени — главный режиссер Новосибирского «Глобуса», где проработал в общей сложности восемнадцать лет. Неоднократно обращавшийся к классике, он пошел за Куприным, сохранив отсутствующего в инсценировке Екатерины Бронниковой старика-генерала Аносова — носителя романтических идей автора. Мелодраматическую историю о чистой, безответной и жертвенной любви Крикливый решил без излишних сантиментов, хотя в финале показа некоторые представительницы прекрасного пола прослезились. Режиссеру удалось достучаться до зрительских сердец, в первую очередь, благодаря точному ощущению характеров. Княгиню Веру Николаевну (Елена Сташевская), одетую в строгий брючный костюм, благодаря порывистости, неординарности поведения и даже некоторой резкости можно принять и за эмансипе начала прошлого века, и за нашу современницу. Она сразу же вносит легкую ноту тревоги, заданную началом повести, дающим описание скверной погоды, тумана и бешеного рева сирены. Вера Николаевна — мятежница, старающаяся не выходить за рамки приличий, чем-то напоминает чеховскую Машу из «Трех сестер». Ее отношения с мужем давно стали рутинными, хотя поведение князя Василия (Владимир Заварзин) при всей его ироничности дает понять, что он все еще любит жену и больно реагирует на ее отчужденность.

Здесь все не слишком счастливы: и внешне веселая Анна (Светлана Дударева), не любящая своего мужа сестра Веры, и брат Веры Николай (Дмитрий Андрюхин), бодрящий себя кокаином, и горничная Дуняша (Оксана Киянова), явно вздыхающая по своему хозяину, и старый генерал Аносов (Аркадий Хозяйчев), в чьей жизни тоже не было настоящей любви, которая, оказывается, существует за стенами этого дома. Она — в сердце любящего княгиню Веру несчастного Желткова (Виталий Шахматов), чье уважительное поклонение вызывало поначалу шутки, а после нескромного подарка в виде гранатового браслета породило серьезные опасения. У Куприна поначалу смущенный и застенчивый Желтков, после того как брат Веры пригрозил ему обращением к властям, закуривает, развалившись на диване, и продолжает разговор с посетителями в развязном тоне. У Крикливого Желтков остается все так же сосредоточенным, обращенным внутрь себя человеком, словно боящимся расплескать свое чувство, и в его поведении абсолютно прозрачно прочерчен трагический финал. Мы мало что знаем о Желткове, и всегда остается загадкой, была ли его любовь настоящим чувством или лишь нездоровой фантазией. Но она словно пробуждает Веру от сна. После посещения квартиры умершего Желткова она под звуки любимого им произведения Бетховена — Son № 2, op 2 — врывается в свой дом, где собрались домочадцы. И буквально принуждает каждого положить руки на стол, как на клавиши, и «начать играть», как указано у Бетховена, «Largo Appassionato» — «широко и страстно».

Тему «любви-нелюбви» продолжил «Алексей Каренин» Василия Сигарева, увидевшего события романа Толстого глазами отвергнутого мужа Анны. Постановка выпала на долю режиссера Алексея Шавлова, причем абсолютно неожиданно. Произошел «срочный ввод», Алексею пришлось буквально накануне открытия лаборатории заменить другого режиссера. Ученик Сергея Женовача, Шавлов явно тяготеет к подробному, углубленному разбору. И все-таки ему удалось менее чем за неделю освоить и осмыслить «свалившийся» ему на голову материал, хотя Шавлов и его команда артистов сыграли только половину пьесы Сигарева. Здесь Каренин (Андрей Лепеев) — человек, погубленный нелюбовью жены. Его государственная деятельность отведена на второй план. Все его мысли отданы Анне (Эльвира Рагимова). Его жизнь полностью подчинена перипетиям романа супруги, каждый перепад которого мучительно резонирует в его душе. Появляющийся в начале действия на вокзале с букетом цветов, Каренин еще питает какие-то надежды в отношении Анны. Впрочем, по ее поведению можно догадаться, что она уже живет в некоем другом измерении: лихорадочный блеск в глазах, устремленный в сторону взгляд. Начиная с этого момента и без того несколько нелепый герой начинает меняться от сцены к сцене. Ад сомнений, унижений, метаний и переживаний, через которые проходит Алексей Александрович, превращают его почти что в старика…

Основное действие «Леди Макбет Мценского уезда» в интерпретации Ярославы Пулинович происходит в тюрьме, где следователь ведет допрос Катерины Измайловой. У Юрия Квятковского историю женщины, убившей троих ради сохранения своих отношений с любовником, разыгрывают заключенные, а режиссером этого действа выступает тюремщик, который в почти капустническом прологе сообщает, что всю жизнь мечтал о театральной карьере, и вкратце, под веселый аккомпанемент «докладывает» сюжет (когда-то в «Приюте комедианта» шла «Леди Макбет» Дмитрия Егорова, где второй акт тоже начинался со странно-смешного и жуткого тюремного театра, ПТЖ писал об этом: https://ptj. spb. ru/archive/72/the-petersburg-prospect-72/istoriya-gosudarstva-rossijskogo/). Артистов представляют в духе парада-алле, озвучивая их имена и клички, а также статьи, по которым они осуждены. Но постепенно сквозь этот залихватски-уголовный фон, искусно созданный блатными песнями и куплетами, начинает прорастать настоящая драма. Эскиз был показан на Большой сцене театра, где на авансцене на станках разместились зрители, а на переднем плане в разных концах сцены — следователь и допрашиваемая.

Катерина (Полина Захарова) одиноко, почти неподвижно сидит на неудобном стуле. Ее поза, замершая и почти не меняемая даже в самые напряженные моменты допроса, много говорит о силе и цельности характера этой женщины-душегубки. События из ее прошлого, возникающие по ходу следствия, происходят в глубине сцены. Один за другим пролетают эпизоды ее жизни — с мужем и свекром, знакомство с приказчиком мужа Сергеем и их сладостные встречи, а потом и злодеяния: отравление свекра, убийства мужа и его племянника, совершенные уже с подельником-любовником. В воспоминаниях преступницы возникают две Катерины, одна — юная, вечно хохочущая безмятежная девушка в матроске (Анастасия Божевская), другая — суровая, в по-монашески повязанном платке (Екатерина Ливинская). Но обе, как нечто само собой разумеющееся, без какой-либо рефлексии замышляют и осуществляют злодеяния. А допрашиваемая Катерина безучастно смотрит «на себя» со стороны, как будто собственная история не имеет к ней никакого отношения.

В двух ипостасях существуют и другие персонажи. Возможно, так представлено дуальное видение событий: одно — со стороны рассказчицы, другое — со стороны слушателя. А возможно, артистам-уголовникам не под силу в одиночку справиться с ролями и им нужны дублеры, благо у режиссера-тюремщика полная свобода действий. В любом случае, эта раздвоенность придает объем действию, стремящемуся к трагическому завершению: этапированию каторжан, вероломному предательству Сергея и его измене. В эскизе не дан страшный финал, где Катерина во время переправы на пароме через Волгу бросается в воду, утянув за собой разлучницу Сонетку. Здесь — она уплывает на лодке вверх к колосникам, затянув лагерную песню «Я помню тот Ванинский порт», называемую гимном колымских заключенных. Поет чистым высоким голосом, без надрыва, так же спокойно, как сидела во время допросов. И эта пронзительная нота производит такое же сильное эмоциональное впечатление, что и мрачный конец повести Лескова.

Как всегда, укажем: лаборатория Театра Наций под руководством Евгения Миронова прошла при поддержке Министерства Культуры РФ.