В Театре Наций сыграли премьеру спектакля "Триумф любви" о страшноватых странностях этого чувства, а на Малой Бронной поговорили о расплате за талант и спасении через творчество, показав новую работу Екатерины Гранитовой "Белка". Любовь как вторжение При постановке пьесы Мариво "Триумф любви" неизбежно возникает сложность – в первой же сцене главная героиня, царица Леонида, объясняет своей служанке основную интригу. Влюбившись в Агиса, ее династического врага, сына изгнанного короля, она решает проникнуть в дом его опекуна, философа Гермократа, переодевшись в мужское платье. Фактически, в первые пять минут зритель узнает основную сюжетную канву. Соответственно, в спектакле необходим сдвиг от фабулы к чему-то другому, на чем могло бы держаться зрительское внимание. У режиссера Галина Стоева получилось рассказать свой собственный сюжет, найденный в тексте. Его "Триумф любви" по своему содержанию как будто спорит с самим названием – любовь, превращаясь в монстра, празднует победу, но эта победа похожа на похороны. Война за любовь в спектакле Стоева разворачивается в антураже пустынного пляжа, где бежевый песок уложен кругами вокруг тусклых белых обломков скал. Песок, разлетающийся под ногами героев, отражается в вертикальном, расположенном под небольшим уклоном, зеркале – его блики напоминают воду. Зеркал в спектакле много – и слева, и справа их целый ряд. Пространство, в котором любовь оказывается вторжением, а комедия с переодеванием – жесткой драмой об опустошительности чувства, все время напоминает о своей зыбкости: отсветами, диагоналями линий, размытостью и раздробленностью многочисленных отражений. Леонида в исполнении молодой звезды "Современника" Клавдии Коршуновой – изящная, слаженная, очень юная, но с железным характером, девочка. Она очаровывает не томностью, но горячечностью, поражает бесстыдностью своих чувств, отсутствием рефлексии и сомнений. Когда ситуация требует женской слабости и откровенности, она срывает с груди пластмассовый дутый панцирь, обнажая ярко-красный лифчик под белой блузой. Но это лишь роль, их много в ее арсенале. Стареющей аскетке Леонтине, суровой сестре философа Гермократа, главная героиня является пылким влюбленным юношей, красноречивым, доверчивым, трепещущим, готовым встать на колени и по-детски расплакаться от жестокости мнимой "возлюбленной". Гермократу, насмешливому, проницательному, колючему – исстрадавшейся от любви, испуганной девушкой, жаждущей совета и утешения. Перед Агисом она – то ищущий дружбы чужестранец, то гонимая Аспазия, бегущая от навязанного брака и злой царицы. И лишь наедине с подкупленными слугами она такая, какая есть – коротким выверенным жестом руки бьет обнаглевшего попрошайку Арлекина в глаз, заставляет замолчать наскакивающего на нее садовника. Не щадящая никого на пути к своей цели, несгибаемая фанатичка Леонида уничтожает свою мечту. Нафантазированное триумфальное признание и благородная передача власти Агису оборачивается военной экспансией - когда солдаты с палками вдруг заполняют этот тихий берег, Агис (Рустам Ахмадеев) рефлексивно поднимает руки вверх. Он не верит ни слову Леониды, верит только этой знакомой молчаливо-мрачной картинке. Он, порождение тюрьмы, всегда готов вернуться туда. Молча, друг за другом, с достоинством уходят со сцены обманутые Гермократ и Леонтина, виновные лишь в своей вере в то, что достойны любви. Леонида остается одна, в окружении солдат. Еще одна тема спектакля – инстинктивное бегство от любви. Умная и красивая каким-то заметным внутренним достоинством, Леонтина (Татьяна Владимирова) маскируется под смешную глуповатую чопорную старуху – только б не увидели ее настоящую. Гермократ (Михаил Янушкевич), закутываясь в хитон древнегреческого философа, задирает подбородок повыше, стараясь убедить себя, что разум – единственное счастье. Люди старательно прячутся по углам, только бы избежать разрушительной бури, но она настигает их и здесь. В этом контексте Леонида кажется иногда не женщиной из крови и плоти, а роком, каким-то мистическим многоликим, наказывающим человека существом.