Обладатель Золотого льва Венецианской Биеннале в области сценического искусства Томас Остермайер подготовил новую трактовку пьесы „Фрекен Жюли”. Премьера спектакля пройдет в московском Театре наций. Дмитрий Буткевич увидел его последний прогон и делится впечатлениями, отмечая, что постановка обещает стать одной из самых сильных работ в мире театрального искусства.
Повезло мне под Новый год. Я попал на последний прогон в Театре наций спектакля по пьесе Стриндберга „Фрекен Жюли”. В главных ролях: Евгений Миронов, худрук этого театра, и Чулпан Хаматова. Третья на сцене — молодое дарование Юлия Пересильд. Видеть вблизи — а мы сидели на первом ряду — игру лучших, пожалуй, актеров современности — зрелище незабываемое. До сих пор, уже более суток прошло, эмоции настолько сильны, что иногда перед глазами вспышками всплывают сцены: то первая, когда героиня Пересильд — служанка, готовит куриный бульон для только что стерилизованной собачки хозяйки Хаматовой.
Готовит „в реале”: на экране показывается видео — вот рубит курице голову и ноги, вот потрошит; а по залу плывет запах бульона и лука. „Это даже уже не 3D, — мы говорили после прогона с Мироновым, — а
Или сцена с собачкой, которая вживую ненадолго появляется на авансцене. Говорят, Люси, так зовут „актрису”, очень нравится выступать. Не буду рассказывать, что с ней произошло дальше, сами увидите! Или та сцена, когда герой, совершено обессилев от дикого взрыва эмоций, заталкивает героиню в морозилку, а она стучится оттуда. Не буду пересказывать вам содержание пьесы Стриндберга, сразу же запрещенной к постановке в конце XIX века: слишком много секса и насилия, как бы сейчас сказали. Вы наверняка уже знаете, что она переделана на современный российский лад.
Скажу еще, что нам, зрителям, имеющим опыт восприятия самых радикальных форм контемпорари арт, трактовка режиссера Томаса Остермайера не показалась шокирующей: ну, жестко, ну, спорно. А чего еще ждать от обладателя Золотого льва Венецианской Биеннале в области сценического искусства?
Когда в завершение короткого интервью я спросил Евгения Миронова, считает ли он свой театр антрепризным, ведь постоянной труппы там нет, он ответил: „Да нет, пожалуй, скорее, театром 4D”.