«Детский сад стихов» Роберта Стивенсона вырос в Театре Наций

В Театре Наций при поддержке Фонда Прохорова выпустили первый спектакль для детей. И доверили его режиссеру Полине Стружковой, которая несмотря на свою молодость уже поставила больше десяти детских спектаклей в провинции. Но в этот раз и она осваивала новый для себя жанр – спектакль поэтический.

Роберта Стивенсона все знают как автора приключенческих романов – «Острова сокровищ», «Черной стрелы», «Джекила и Хайда», но мало кто у нас знаком с его поэзией (за исключением знаменитого «Верескового меда»), особенно – с поэзией для детей. А между тем, сборник «Детский сад стихов», ставший основой для спектакля Театра Наций, это чудесный образец британской лирики. В этих небольших, иногда буквально в несколько строк, стихотворениях немолодой писатель удивительно живо передал ощущения маленького ребенка. В детстве Стивенсон был слабым и болезненным мальчиком, часто проводил целые дни в постели, но зато много читал и грезил наяву, переносясь в своих фантазиях в удивительные сказочные страны. Его кровать становилась ладьей, плывущей в царство сновидений, одеяло – огромным холмистым полем, по которому маршировали оловянные солдатики, темные коридоры – лабиринтами джунглей, где притаились невидимые звери...

Спектакль Полины Стружковой построен не столько на самих стихотворениях (их здесь не так уж много), сколько на этих вот поэтических образах. Заходя в зал, маленькие зрители снимают обувь и рассаживаются на огромном одеяле, словно собираются послушать сказку на ночь. Луна тут превращается в циферблат часов, на стене появляются таинственные, жутковатые тени, а в финале вокруг зрителей, спрятавшихся в домике под гигантской простыней, действительно, вдруг вырастает фантастический сад цветов – замечательная работа студии 7BiOZ и художницы Катерины Ковалевой, придумавшей также отличные и очень уютные костюмы из теплой валяной шерсти.

Но сюжет спектакля выстроен как бы поверх Стивенсона. Главные герои тут – две цветочные феи, ведущие бесконечный спор – что лучше, быть взрослым или маленьким? Наделенная поистине детской органикой Надежда Лумпова и обаятельнейший Иван Орлов ведут пикировку, похожую на партию в пинг-понг. На каждый аргумент – «детям не нужно ходить на работу и можно весь день играть», находится контр-аргумент – «зато взрослые могут ложиться спать когда захотят и пить сколько угодно кофе»... Словесная перепалка переходит в этюды на тему: одна с демонстративным удовольствием смакует овсяную кашу, строит башню из кубиков и примеряет балетную пачку; другой – облачается в модную хипстерскую одежду, слушает джаз и читает газету.

Разругавшись окончательно («Это дети беспомощные? Очень даже помощные!» – горячится фея Кувшинка, – «И без вас, взрослых, можем прекрасно обойтись»), герои расходятся по разным углам, но очень скоро выясняется, что друг без друга им невыносимо скучно. И даже музыка (в спектакле участвует небольшой оркестрик) не звучит, когда дети и взрослые в ссоре. Зато вместе можно говорить по игрушечному телефону, соорудить из стульев корабль и плыть на нем по штормовому морю... А потом поменяться местами, чтобы девочка стала взрослой и строгой мамой, а папа – маленьким мальчиком, которому так хочется погулять «ну еще одну минуточку».

В спектакле Стружковой много узнаваемых, точно подмеченных психологических деталей детско-родительских отношений. Например, прекрасна сцена, где взрослый пытается поиграть с ребенком в мяч, но в игре участвует только его тень, и у них ничего не выходит. И это отличная метафора несовпадения двух миров, которое часто выражается в знакомой ситуации: взрослые только делают вид, что общаются с детьми, а мысли их заняты совсем другим, а ребенок – он полностью с вами, здесь и сейчас. Вообще, спектакль серьезен по содержанию и изобретателен по форме, но чего ему не хватает, так это крепкой драматургии.

Спор двух фей так ни к чему и не приходит, эта сюжетная нить теряется где-то к середине, и постановка превращается в набор симпатичных, но необязательных сценок. А случившийся ближе к концу интерактив окончательно спутывает историю. Когда фея Чабрец, превратившись в мальчика, пытается прилечь поспать на общем одеяле, его сразу же облепляют со всех сторон и не дают встать. А увидев летящий с неба снег, маленькие зрители окончательно теряют голову, так что спектакль почти останавливается. Это здорово, когда дети чувствуют себя в театре свободно и раскованно, и интерактив, конечно, тоже вещь хорошая, но боюсь, что в итоге больше всего им запомнится именно это финальное кувыркание в снегу, а не нежные акварели поэзии Стивенсона.