«ЖЕНИТЬБА» ФИЛИППА ГРИГОРЬЯНА В ТЕАТРЕ НАЦИЙ

Участие в премьере гоголевской «Женитьбы» в Театре наций Ксении Анатольевны Собчак, сыгравшей эпизодическую роль свахи Феклы Ивановны, было проанонсировано всеми мыслимыми и немыслимыми СМИ — «курьеры, курьеры, курьеры… тридцать пять тысяч одних курьеров!». Так работают медиа. Но на сей раз журналисты попали в яблочко: присутствие в спектакле Собчак, непрофессиональной актрисы, едва ли не важнее остальных деталей кастинга — и это при том, что в спектакле заняты, на секундочку, вполне себе медийные Максим Виторган (Подколесин), Анна Уколова (Агафья Тихоновна) и Виталий Хаев (Кочкарев).

Попытаемся реконструировать логику режиссера. Филипп Григорьян перечитал комедию Гоголя и резонно решил, что так теперь не женятся. А потом вспомнил, что все-таки женятся — только не в реальной жизни, а в телевизоре. Невесте предлагают выбрать между незнакомыми мужчинами, организатор встречи получает деньги — чем не ток-шоу?

Итак, профессия свахи востребована только на телевидении, и на эту роль Григорьяну нужна была телеведущая с похожим опытом, в идеале — звезда. Если эта самая звезда еще и с иронией относится к собственному имиджу — хорошо, если она к тому же что-то понимает в актуальном театре — ничего лучше и вовсе придумать нельзя.
«Женитьбу» Филиппа Григорьяна можно рассматривать как критическое осмысление реальности, в которой живет современный российский телезритель.

Так или иначе, парадоксальным образом сам материал классической пьесы подтолкнул режиссера к размышлениям на острейшую сегодня тему телевидения как единственного для подавляющего большинства сегодняшних россиян источника знаний о мире. Иначе говоря, «Женитьбу» Григорьяна можно рассматривать как критическое осмысление реальности, в которой живет современный российский телезритель. Премьера Театра наций, вероятно, разделит судьбу кассового хита с двойным дном с «Идеальным мужем» Константина Богомолова — самым известным спектаклем об отечественной поп-культуре: доверчивые зрители пойдут «на Собчак», не подозревая, что Григорьян использует медийное лицо в ироническом контексте, точно так же как у Богомолова травестируется прокремлевски ориентированный шансон.

Впрочем, в отличие от того же Богомолова, авторы новой «Женитьбы» не нарушают логику хрестоматийной пьесы, практически не редактируют ее — из-за чего действие, что и говорить, временами пробуксовывает. Смысловое же поле, как это часто бывает в постановках Григорьяна, по традиции выступившего в роли одновременно и режиссера, и сценографа спектакля, возникает прежде всего за счет визуальных решений.

Гламур и война — вот два кита современной телевизионной реальности, на которых покоится «Женитьба» Филиппа Григорьяна. Приторно-сладкая картинка с афиши — пятьдесят оттенков розового — дает исчерпывающее представление об эстетике спектакля. Всего немножко too much, и даже дешевая закусочная, где проходит первая встреча Агафьи Тихоновны с женихами, выглядит роскошнее, чем должна, — все-таки в России живем; шаурмы на гриле хватило бы для пропитания одной отдельно взятой маленькой деревни.

Виторган в густом гриме похож на звезду эстрады; интерьеры воплощают представления о прекрасном владельцев средней руки ночного клуба. Цифровые пейзажи в окне меняются по мановению руки, из кулис выезжают картонные автомобили и автобусы в натуральную величину: Подколесин, по-холостяцки праздно разъезжающий по Москве в начале спектакля, — совершеннейший шедевр театральной техники.

Однако в этом мире безудержного потребления, знакомом нашим соотечественникам лишь по телеэфиру, война нет-нет да и покажет свое неженское лицо. В самом что ни на есть буквальном смысле: все женихи, соперники Подколесина, — солдаты в той или иной мере. Даже моряк Жевакин, дряхлый старец в костюме то ли водолаза, то ли космонавта, в самый ответственный момент сватовства является с орденами на груди. Чиновник Яичница стал тучным начальником ОМОНа в бронежилете; стоит расстегнуть его — и из брюха вывалятся красные кишки. Зеленокожий офицер Анучкин прибывает к Агафье Тихоновне точь-в-точь как балабановский герой — в оцинкованном гробу: «жених приехал».

В эффектном эпилоге триумфатором выходит, как и следовало ожидать, вовсе не женоподобный Подколесин, а капитан полиции Яичница. Из анимационной вставки мы узнаем, что прыжок жениха в окно оказался самоубийством — квартира Агафьи Тихоновны расположена как минимум на сотом этаже. А дальше, надо полагать, нам показывают последствия этой странной смерти: ОМОН, автозак, невеста и ее домашние поставлены к машине лицом, позади полыхает пожар, новоиспеченный жених в фуражке и бронежилете вручает невесте букет — но отнюдь не спешит ее освобождать. «Женитьба» неожиданно оказалась, пожалуй, самым политизированным спектаклем Григорьяна: его герои живут в обществе, пораженном эпидемией милитаризма, в обществе легитимного насилия, в обществе, которое старательно приучали к агрессии в перерывах между ток-шоу о сватовстве.