“Чудики” Шукшина в гостях у янки

В рамках фестиваля русского искусства «Вишневый сад» в нью-йоркском Сити-Центре будет сыграно четыре спектакля московского Театра Наций «Рассказы Шукшина», поставленного режиссером Алвисом Херманисом.

Московский Театр наций снова в Нью-Йорке Фото Марины Левицкой

Год назад на той же сцене была дана «Фрекен Жюли» Августа Стриндберга, вызвавшая отклики хорошие и разные, но в широком спектре эмоций не было одной – равнодушия. Накануне первого спектакля нынешнего сезона компания Maestro Artist Management во главе с Марией Шкловер организовала встречу актеров и администрации театра с представителями американских русскоязычных средств массовой информации.

Обстановка была минимально церемонной и максимально отдаленной от атмосферы партсобрания: ни стола президиума, ни трибуны, актеры непринужденно сидели на высоких стульях, пресса глотала кофеек и наперебой задавала вопросы. По существу, первый вопрос получился коллективным: деревенские образы «чудиков» не самого читаемого в эмиграции Василия Макаровича Шукшина – придутся ли ко двору в американском мегаполисе?

Слово взял художественный руководитель театра, актер Евгений Миронов:

- В прошлом году контакт случился – так, по крайней мере, сказала «Нью-Йорк Таймс». А ведь «Фрекен Жюли» изначально – тоже не американская трагедия. Что происходит с «Рассказами Шукшина», уже восемь лет не пойму: тайна. С этим спектаклем мы уже объездили полмира – и нигде публика не сказала, что он из чужой жизни. Смеются одним и тем же вещам, горюют по поводу одних и тех же вещей. О том, что спектакль устарел, нет даже мысли. Что делать, чтоб сохранить его живым? Ничего специального: это процесс постоянного самовозрождения. Разные театральные площадки, разная атмосфера – ну, и гастроли, конечно, будоражат. Вот, допустим, Лион, Франция, встреча с публикой после спектакля. Местная мадам ревет ревмя: расчувствовалась. Что ей, бедных русских людей жалко? Оказывается, нет – себя, любимую: когда-то муж вот точно так же не мог позволить себе купить ей сапожки... (одноименный рассказ - один из десяти инсценированных - Б. Г.)

Юлия Пересильд, актриса:

- Спектакль начал зарождаться в шукшинских родных Сростках, куда мы поехали, уже начав репетировать. Поехали совсем не для того, чтоб нечто перенять, позаимствовать. Режиссер предупреждал: не надо изображать валенки, коромысла и копировать говор. Как-то в период подготовки мы с партнером занимались тренингом, делали сложные пластические этюды – Херманис увидел и взмолился: «Я знаю, что как актеры вы умеете все! Для этих героев попробуйте разучиться играть и научиться любить...» Вот в этом «научиться любить» - и загадка, и отгадка.

Чулпан Хаматова, актриса:

- То, что перед Сростками нарепетировали – выбросить и забыть! Спектакль – не про русскую деревню, а про человеческую душу, которой город лишает.

Еще вопрос из зала:

- Вы – звездные актеры, как вам удалось уловить душу шукшинских «чудиков»? И были ли на спектаклях деревенские жители, в которых вы перевоплощались?

Евгений Миронов:

- Мне не надо ничего специально улавливать: я играл своего папу. Он был, может, не совсем «чудик», но чудаковат. Мы часто ездим по российским театральным фестивалям – недавно были в городе Вольске: ну, Вольск, не мировая столица. Мы этих людей видели – тех самых «простых», которые смотрели непростой «Контрабас» с Хабенским и обмирали, и это тоже были они, братья и сестры чудиков! Мой собственный брат – крановщик в городе Саратове, далеко ходить за особым типом мне и тут не надо, нет необходимости досочинять: я знаю его взгляд, когда он смотрит в магазине на ценник (тут же Миронов изображает этот взгляд). Когда приехали в Сростки, стали просить местных бабушек исполнить нам частушки с матом. Те поначалу смутились: вы что, да там такие слова – что о нас подумают? А потом оказались вместе за столом, налили совсем по чуть-чуть, никто никого не спаивал, просто расслабились – и тут пошли такие мощные куплеты, что не все мы даже смогли включить в спектакль.

Вопрос Евгению Миронову от еженедельника «В Новом Свете»:

- «Рассказам Шукшина» – восемь лет, отзывов – море, кроме однозначно хвалебных, встречаются и другие – попрохладней, иногда просто резкие и злые: тут вам и «постмодернистский кич», и «лакированная фотография», и много чего еще. Читаете ли вы критику, и если да, то помогает ли она вам или все-таки раздражает?

Евгений Миронов:

- Критику мы, безусловно, читаем – но лично меня интересуют только определенные имена и мнения. Если они не комплиментарны – это не значит, что плохи: знающие люди переживают за конкретные творческие неудачи. Что раздражает – это желание походя лягнуть, это непонимание честной работы, даже если она в каких-то проявлениях неудачна.

Прозвучал вопрос, почему столько прибалтийских режиссеров работают нынче на российских подмостках? На это ответил Роман Должанский – заместитель художественного руководителя Театра Наций:

- Прежде всего, нет «Прибалтики»: есть три совершенно самостоятельные страны, у каждой – свой театр, история. В Эстонии, например, годовая продажа билетов численно равна населению! Литва – это и древность, вплоть до язычества, и связь с Польшей: театральных традиций достаточно. Херманис – латыш, в Латвии с этим послабей, он – исключение, своего рода национальный герой. Он закончил ГИТИС – актер, понимает театральную природу. Опыт приглашения зарубежных режиссеров благоприятен: это – то оптимальное отстранение от русской театральной школы, которое позволяет ставить вещи универсальные.

Следующий вопрос впрямую касался политики. Московские гости сообщили, что политику со страшной силой не любят, что В.В. на спектакле был, хвалил – но не на этой начальственной симпатии стоит театр. Один из присутствующих поинтересовался, не изменилось ли отношение к спектаклю и к театру в целом после того, как режиссер Алвис Херманис выступил с публичной критикой президента страны.

Евгений Миронов:

- Отношение не изменилось. Алвис политизирован, ему важно быть актуальным, звучать – но он, латыш, поставил столько русской классики, что воздаваться ему должно по делам его: вот кто любит народ не декларативно! Мы стараемся быть от политики подальше - для душевного здоровья. Как говорил герой Шукшина, держим ватерлинию!

Еще один неожиданный вопрос про политику: не считают ли гости, что секрет стремительного взлета Дональда Трампа в том, что он оперся на людей шукшинского типа – от сохи?

Кто-то рассмеялся, а Чулпан Хаматова рассердилась:

- Не надо о людях, которых мы играем, такими словами, хорошо? И перечитайте Шукшина...

Нет ли страха, что зритель идет не на «чудиков», а на Хаматову и Миронова?

Евгений Миронов:

- Ощущение «похода на звезд» держится минут пять, не больше, потом зритель забывает, кто знаменит.

Чулпан Хаматова, со смешком:

- Иногда подходят после спектакля: «О-ой, мы на вас пришли – а вас-то и не было!». Это то, о чем просит режиссер – перестать «изображать», быть артистами: тогда все и воплощается.

Спектакль привезен из России к нам в США во времена не самых теплых взаимоотношений двух держав. По завершении основного действа, беседуя в кулуарах с актрисой Юлией Свежаковой, я очень осторожно позволила себе не вполне согласиться с прозвучавшим во время конференции мнением Евгения Миронова о ностальгирующем русскоязычном зрителе: статистики на эту невеселую тему нет, но известно, что многие эмигранты примера повальной ностальгии, мягко говоря, собой не являют. Юлия сказала:

- «Рассказы Шукшина» – не ностальгия по социализму, и нет у нас задачи пробуждать ее в зрителях-эмигрантах, поскольку сами ею не страдаем. Это ностальгия по душевному типу, который безвозвратно уходит – как уходят любимые и близкие. Театр Наций не имеет труппы: мы ведь работаем на разных площадках, сценическая жизнь у каждого своя. А возвращаемся к Шукшину – и воскресаем: Алвис называет это терапией. Терапия души: честное слово, как в баню сходить!