Запоминающийся голос, ироничные видео и тяга к романтике. Рассказываем, кто такая Муся Тотибадзе и кем она видит себя в первую очередь — певицей или актрисой. А также задаем вопросы при помощи строчек из ее собственных песен.
На своем дебютном сольном концерте в июле этого года Муся Тотибадзе сначала смотрела на забитый до предела двор Института «Стрелка», а после исполнила мечту если не всех музыкантов, то точно многих — прыгнула со сцены прямо в толпу. К такому обычно идут долгие годы, а у нее получилось по наитию и сразу. Но первым делом разговор все равно заходит о страхе и сомнениях. «Такого, чтобы я пела только свой материал, со мной еще не случалось. Стоит ли говорить, как мне было страшно? — рассказывает она. — Я боялась, что люди не вспомнят текстов песен, что не захотят подпевать». Однако все композиции ее дебютного альбома «Мальчик», как и синглы «Правда о любви» и «Танцуй, Виталик», пришедшие в тот вечер на концерт знали наизусть и не стеснялись перекрикивать певицу. Уж слишком много в ее лаконичных текстах мотивов, близких каждому: «Как жаль, что после осени весны не будет» — ну а правда, кому не жаль? «Не упускай свой шанс, зачем же ты молчишь» — сколько раз любой из нас повторял то же самое про себя? «И пропустить сеанс в кино, но нам с тобою все равно» — чем не мечта?

Впрочем, распевай их кто-то другой, с иной интонацией и при отличном контексте, эти строки, вероятно, могли бы звучать претенциозно. Однако множатся они на харизму искренней рыжеволосой девушки с нежным домашним именем Муся.

До того как перейти к композициям собственного сочинения, Муся Тотибадзе выступала с кавер-версиями хитов в диапазоне от Алиши Киз до Софии Ротару. Объясняя, в чем разница между исполнением своего и чужого, она быстро вспоминает о живописи: «Когда это твой материал, есть момент эксгибиционизма, ты ничем не прикрыт, как в случае с кавером, когда ты точно так же на сцене, но текст-то уже не твой и такой свободы не испытать. Это как если быть художником и примерять на себя манеру Сезанна или, скажем, Матисса. Вроде в цвет попал, вроде похоже, но не то, не по-настоящему».

Сравнение для Муси неслучайное. Дочь художника Константина Тотибадзе, племянница художника Георгия Тотибадзе и сестра художника Антона Тотибадзе, она с детства была окружена искусством. Сама же занималась по классу гитары, увлекалась вокалом, а поступать решила в Школу-студию МХАТ на курс Игоря Золотовицкого. Оттуда через год перевелась в ГИТИС на режиссерский факультет, чтобы стать одной из «кудряшей», как зовут в театральных кругах студентов мастерской Олега Кудряшова. Выпустившись из вуза, в репертуарный театр Муся не пошла, отдав предпочтение в некотором роде фрилансу. Среди спектаклей с ее участием — «Гипнос» Олега Глушкова в театре «Практика», «Любовницы» Светланы Земляковой в Театре Наций, ее же «Встречи. В пространстве расставаний» на сцене Мастерской Петра Фоменко и грядущая премьера — «Сказка про последнего ангела», которую Андрей Могучий репетирует сейчас в Театре Наций.

Над вопросом о том, кто она в первую очередь — музыкант или актриса, Муся задумывается, признаваясь, что ситуаций, когда приходится делать этот выбор, становится все больше. А после, скромно улыбаясь, отвечает: «Если кто-то будет меня представлять, мне было бы приятно услышать после своего имени определение "музыкант"».

  
«Мы в семье всегда слушали очень разную музыку. Конечно, не обходилось без великих хитов Шатунова и группы "Мираж", которые ставились на вечеринках, если всем хотелось танцевать. Когда я училась гитаре, у меня был, скажем так, артхаусный период, мне очень нравились гитаристы, Джо Сатриани и Джако Пасториус, например. Подростком любила Nirvana — у нас были кассеты и диски. И неизменно люблю Цоя — это вообще мой любимый человек на Земле. Иногда, чтобы собрать все в голове, нужно просто включить его запись. Если говорить о прошлом, нам оно так нравится потому, что мы там не были. Эти костюмы, прически, макияж: сразу появляется ощущение "вау, вот это было время". Сейчас это все какая-то экзотика, а тогда было не позой, а скорее повседневностью.

У нас в семье есть огромная коллекция фотографий, и я иногда пересматриваю их. У меня почему-то не возникает ощущения вроде "господи, как давно это было". Я пытаюсь, наоборот, вспомнить свои впечатления от этого времени. Когда мы с братом были маленькими, то жили в Париже, потому что там жила бабушка. И приезжали к ней на каникулы. У меня есть очень счастливые воспоминания и мгновения, и когда ты ловишь их внутри себя, становишься счастливее, как тогда, в детстве, снова чувствуешь легкость и безответственность».

«Распущены волосы, красивое платьице и легкий румянец на молодом лице»
«В детстве я очень любила наряжаться, а когда поступила в театральный, поняла, что тут либо наряжаться, либо лишний час поспать. Угадайте, что я выбрала. Не могу сказать, что сейчас у меня есть желание как-то особенно одеваться, но был период, когда хотелось какие-то платья себе покупать. Мне тогда это было просто приятно. А так-то можно и в футболке выглядеть нарядно, а в самом чудесном платье чувствовать себя ужасно. В общем, прежде всего надо душу свою наряжать. У нас была игра в детстве с сестрой. Мы доставали из шкафа какие-то вещи, наряжались в них, клеили из пластилина ногти, ходили по комнате из угла в угол и пели песню, которую никто не знал. И я до сих пор помню мотив, там было всего два слова: "мода-премода". Телефонов-то не было и компьютеров тоже, вот и приходилось в моду играть. У мамы была пудра. Естественно, нам никто ее не разрешал брать, но когда мама уходила… Причем это была пудра с разноцветными шариками. Она так пахла. Я помню, что часто думала: когда вырасту, очень хочу так пахнуть. И я все время ее портила, хоть она и стояла высоко справа от двери с зеркалом. Сложновато было доставать».

«Так часто бывает, и мы не решаемся, а счастье уходит, мы с ним не встречаемся»
«Хочу просто показать свой маникюр. Не могла выбрать блестки, не понимала, какие мне больше нравятся, поэтому пришлось делать все сразу. В общем, вы уже поняли, решительность не сильная моя сторона. Но в какой-то момент мне пришлось резко учиться принимать решения. У меня еще не до конца это получается, чтобы я не размусоливала и не рефлексировала. Приняла и приняла, все, дальше действовать. Мне хотелось бы побольше уверенности и решительности в своих поступках, мыслях, действиях, а я все время пытаюсь дать какой-то шанс ситуации или человеку, всему пространству, которое меня окружает. Иногда мне кажется, что у меня роль такая, в том числе и в семье — немного сглаживать углы. Так что в смысле решительности у меня пока есть недоработки, еще свою iOS не обновила, как говорится».

«Фантазия, романтика — мы сможем все»
«Не скажу, что я оптимистка, но мне хотелось бы находить выход из ситуаций. Слова о том, что безвыходных ситуаций не бывает, наверное, для кого-то все-таки преувеличение, но мне самой важно чаще осознавать, что все это для чего-то нужно. Что все действительно к какому-то лучшему.

Мне не хватает романтики в нашей жизни вообще. И в сегодняшнем дне, и в музыке. Циничное сейчас время, что ли. Мы все стали эгоистичны. И это отражается в поступках. А правильные поступки — это в том числе и приехать к человеку, чтобы накормить его, или покричать у окна, серенаду спеть.

Я так себе пример, но мне хочется писать такую музыку, которая будет возвращать романтику. Вот Анна Герман, у нее все так нежно: "Представить страшно мне теперь, что ты не ту открыл бы дверь, не той бы улицей прошел, меня б не встретил, не нашел". Сидишь, и тебя разрывает на куски. Я, наверное, слишком романтичный человек. Верю во всякие… Во всю неправду, в общем».

Фотограф Дима Чёрный, ассистент фотографа Искандер Шайхутдинов, стилист Екатерина Павелко, ассистент стилиста Екатерина Титова, визажист Анна Хоменко.