В Театре наций состоялась главная премьера сезона с Евгением Мироновым в роли уставшего от жизни менеджера среднего звена. Спектакль по пьесе Чехова, перенесенной в наши дни, понравится обожателям фильмов «Горько!» и «Страна ОЗ».

Режиссер спектакля — молодой, но уже знаменитый Тимофей Кулябин. Театральная общественность выдала ему кредит доверия сразу после истории с оперой «Тангейзер», оскорбившей чувства верующих. А спектакль новобирского театра «Красный факел» «Три сестры» сделал Кулябина звездой мирового масштаба: режиссер перевел пьесу Чехова на язык глухонемых.

Главная примета кулябинского стиля — перенос места действия в современные реалии и актуализация текста. Не избежал переосмысления и чеховский «Иванов» (к слову, не самое растиражированное по театрам произведение классика). История уставшего от жизни человека, на которого давит мещанская среда и тупая пошлость окружающих людей, рассказана на манер провинциальной мелодрамы: еле-еле дотягивающий до зарплаты менеджер — нелюбимая и умирающая жена — не очень нужная, но молодая любовница — разоблачение — муки совести.

К примеру, сцена дня рождения ивановской любовницы Сашеньки (Елизавета Боярская) похожа на эпизод аутентичной русской свадьбы: пьяные родственники, пошлые тосты, жуткая попса (типа «О боже, какой мужчина») в качестве музыкального фона. В центре всего этого — одинокий он, терзаемый одиночеством и тоской. Иванов Миронова — это пародия на «лишнего» человека сегодня: жалкий, слабый, запутавшийся. Не подлец, но и не герой. Он не выносит друзей, ненавидит то, где и как живет. К слову, про «где и как»: действие разыгрывается в декорациях типичной хрущевки, стеклянного офиса, деревянной дачи нуворишей и, наконец, затхлого ЗАГСа. Все предельно подробно и узнаваемо.

Финал спектакля будет неожиданным даже для тех, кто помнит пьесу наизусть. У Чехова Иванов стреляется, у Кулябина — умирает, взяв в руки пистолет. Как и где это происходит — лучше увидеть самим. Высочайший трагизм этой сцены и актерская гениальность Евгения Миронова вряд ли оставят равнодушными даже зрителей, не любящих, когда театр выносит приговор стране и людям.