На Малой сцене Театра Наций поставили «Макбета». Не совсем шекспировского.

Точнее, от знаменитого произведения осталась только фабула, по которой оригинальную пьесу создали режиссер Елизавета Бондарь и драматург Анна Лифиренко. Сюжет трагедии рассмотрен ими сквозь призму сегодняшнего дня. Вот и отправная точка спектакля – Макбета контузило на войне. Впрочем, проблемы с головой здесь, кажется, у многих героев.

Вооруженные конфликты, ближние и дальние, захватывают все больше нашего внимания – не удивительно, что и в театрах стали чаще обращаться к теме сражений и их последствий.

В Театре Наций на полутемной сцене – груды выжженной земли, опутанные корнями одного-единственного высохшего дерева. В памяти невольно возникает известная строка «Здесь птицы не поют» (художники-сценографы – Валида Кажлаева и сама режиссер). На этом апокалиптическом фоне являются оборванные и израненные Макбет (Дмитрий Гизбрехт) и Банко (Антон Косточкин). Речь у них (как, впрочем, и у других персонажей) звучит очень странно: фразы даются им с трудом, сквозь заикание, даже сами слова искажены, иногда в не очень приличную сторону – например, вместо «Шотландия» звучит «Мудляндия». Как комментирует режиссер, у героев «интонация всеобъемлющего ужаса уничтожает интеллект».

Вообще людей, не кажущихся больными физически и психически, на сцене только двое – это король Дункан (вот уж здоровяк так здоровяк) и леди Банко. Ее играет Софья Евстигнеева, которая в спектакле исполняет и еще одну роль, в пластическом гриме – старую бродяжку, заменившую трех шекспировских ведьм. Именно она предсказывает Макбету трон, а Банко – потомков-королей, что так желанно этому герою, думающему прежде всего о семье. Он и воюет ради нее, и сына-подростка таскает за собой – часто в прямом смысле, на руках. Когда на сцене появляется ждущая их дома леди Банко, неприглядные декорации тонут в темноте, а в воздухе зажигается множество роящихся огоньков, похожих на звезды, так что даже засохшее дерево начинает казаться красивым.

Полная противоположность этой женщине – леди Макбет в исполнении Марии Смольниковой, известной по главным ролям в спектаклях Дмитрия Крымова. Ее героиня с первой минуты выглядит человеком глубоко несчастным, которому нечего терять. Не выпуская из рук металлическую колыбель, чем-то похожую на корыто, она напоминает пушкинскую старуху из «Сказки о рыбаке и рыбке». Вот и волосы у леди не то светлые, не то седые, а говорит она так, будто сейчас заплачет. И есть отчего: в анамнезе у нее – потеря ребенка и невозможность зачать нового. Кажется, призывая Макбета завладеть троном, женщина пытается взять у жизни реванш, но это ей не удается. Как и попытка ближе к концу спектакля отмыть в той же железной колыбели руки от не видимого никому, кроме нее, пятна крови.

Еще пара контрастных персонажей – вельможи Макдуфф и Росс (Александр Гришин и Артем Шевченко). Первый, не одобряя действия ставшего правителем Макбета, уезжает в Англию к нашедшему там прибежище Малкольму, сыну убитого Дункана. Напротив, Росс твердит. что если Макбет царь, то он по определению всегда прав. Впрочем, как только тот отказывает ему в высокой должности, Росс покидает страну вслед за Макдуффом, которого к тому моменту на родине объявляют предателем, поправшим скрепы, и уничтожают всю его семью – жену, детей и слуг.

Над саундтреком кровавой трагедии работал композитор и перформансист Петр Айду, известный тем, что может заставить звучать музыкально даже железяку со свалки. Вот и здесь огромные металлические листы звенят набатом, множество других грохочущих и скрежещущих предметов передают звуки сражения. Кстати, и сама Елизавета Бондарь по образованию – режиссер музыкального театра, выпускница мастерской Дмитрия Бертмана.

Концовка спектакля двойственна. С одной стороны, жестокий деспот, действовавший только ради собственной власти, обезглавлен, а трон, согласно пророчеству, рано или поздно займут предки совестливого и чадолюбивого Банко. Но пока что бразды правления окажутся в руках или Малькольма, говорившего, что, дай ему волю, он натворит преступлений похуже Макбета, или убившего тирана Макдуффа, в финале тоже начинающего выглядеть изрядно кровожадно.