В Театре наций зрители искали своего Шекспира в интерактивной постановке «Шекспир. Лабиринт»
Шекспир – последняя темная лошадка темных веков. Принявший эстафету от Леонардо да Винчи, он щедро лил кровь и препарировал души людей - в своих произведениях. Никто не знает, кто был Шекспир на самом деле, не известна точная дата его рождения и не сохранилось ни одной рукописи. Именно эта зыбкость и дает художникам всех мастей возможность творить свое искусство, отталкиваясь только лишь от образа Шекспира. А в него вмещается весь мир.
            
Театр – вотчина Шекспира, он – его неисследованный мозг, где по алым трубкам из одного темного отдела мозга-сцены в другой перекачивается кровь вдохновения. Именно эта концепция – лабиринта крови и нервных окончаний, призраков и образов всех Шекспировских трагедий – воплотилась в интерактивной постановке «Шекспир. Лабиринт» в Театре Наций.

Участниками этого совместного спецпроекта Театра Наций и Московского Музея Современного Искусства стали Дмитрий Волкострелов, Юрий Квятковский, Тимофей Кулябин, Liquid Theatre, Dialogue Dance, Театр "Трикстер" и многие другие ведущие представители современного театрального искусства. Всего над проектом работало восемь команд. Им удалось выстроить этот интерактивный спектакль таким образом, что зритель постоянно пребывает в движении, переходя от одного места действия к другому, оказываясь в разных исторических эпохах и эстетических системах.

Здесь зрителям понадобится немалая доля отстраненности, ибо даже несмотря на то, что кровь в этом темном путешествии почти не льется, а публику кормят, поят и даже дают погладить милых котят, слабонервным то, что демонстрируется в перекроенных темных закоулках театра, может оказаться не по силам. Не вороны и черепа (хотя и они тоже мелькают на лестницах театра), но перебинтованные кровати-доноры, отрезанные руки леди Макбет и танцы падающих Гамлетов создают жутковатую атмосферу жестокого Шекспира, которого волновали страсти человека и не волновали трупы, которые они оставляли после себя на страницах бессмертных произведений.

Как в круговороте: «масонское» собрание, загадочный «Фортинбрас» и лица-маски, которые попадают то в кровавый буфет, то на политическое собрание в духе «V значит вендетта», и это все – Шекспир. Он сам темным призраком золотых драпировок бродит где-то рядом и все же оказывается по ту сторону от зрителя, сначала под прозрачной крышкой гробницы, а потом там, где его и ожидаешь больше всего увидеть – в дымных клубах тумана на сцене театра Наций.

Там, где есть Призрак в театре, - всегда есть Люстра. Именно она соединяет прошлое с настоящим, артиста со зрителем, автора с творцом-режиссером и переворачивает театр с ног на голову, проповедуя жизнь и радость. Странно, что не к ней вели все эти многочисленные алые трубки, она – как душа театра или ее любящее сердце вспыхнула и погасла, заманивая зрителя снова и снова приходить в театр, подпитывать его своей энергией и заряжать собственную кровь во имя великого Шекспира...