В начале июня в Тобольске завершился XV Фестиваль театров малых городов России, проводимый Театром Наций под руководством Евгения Миронова. Его афиша, отразившая весь спектр пристрастий современной сцены, отличалась жанровым разнообразием и высоким уровнем представленных постановок. Топ-лист возглавили три спектакля: “Магазин” Татарского театра из города Альметьевск, “Король Лир” Новокуйбышевского театра “Грань” и “Лондон” драматического театра из Новокузнецка. “Магазин” можно отнести к разряду, что называется, безупречных работ. Здесь сошлось все – литературный материал, режиссерское прочтение, поддержанное ярким хореографическим решением, и точные актерские работы. Пьеса Олжаса Жанайдарова – история двух казахских женщин – продавщицы (Диляра Ибатуллина) и хозяйки магазина (Мадина Гайнуллина), приютившегося где-то на окраине российской столицы. Характер взаимоотношений женщин определяется одним словом – рабство. Хозяйка магазина превращает прибывших с родины соотечественниц в безропотных рабынь, отбирая у них документы и запирая в подвале. В редкие свободные от непосильного труда минуты дама спаивает своих подопечных и заставляет заниматься проституцией.

Героини говорят о своей жизни с неприглядной откровенностью. Но постановщик спектакля Эдуард Шахов находит способ сделать эту пугающую своей беспрецедентной жестокостью историю приемлемой для зрительского восприятия. Монологи женщин, полные жутких подробностей, звучат слегка отстраненно. Персонажи не вступают в диалог и не соприкасаются друг с другом. У этих двух женщин одной национальности, одной культуры, одной веры нет и не может быть ничего общего. Ужас повествования отступает на второй план перед мастерством исполнительниц, художественная реальность оказывается сильнее житейской правды. Обе актрисы красивы и гибки, в них чувствуется порода и особое чувство актерского достоинства. Будучи верными заданной режиссером изысканной форме, они, тем не менее, умуд-ряются передать переживания своих, находящихся где-то на самом социальном дне, героинь. И все это корректируется безупречностью пластического рисунка. Хореограф Алина Мустаева выстроила выразительные хореографические партитуры ролей, сочетающие лексику отменного contemporary dance и движений национального танца. И именно этот зазор между содержанием и формой оказывает мощное эмоциональное воздействие на зрителя. “Магазин” удостоился гран-при, разделив его с другим тщательно выточенным спектаклем – “Лондон” популярного белорусского автора Максима Досько. Один из самых востребованных текстов драматурга, представляющий собой монолог о белорусском сантехнике Гене, благодаря своему хобби (соломоплетению) попавшему в британскую столицу, поставлен молодым режиссером с очень театральной фамилией Чехов. Сергей Чехов лишил главного действующего лица дара речи, монологи, перемежающиеся авторским рассказом, разложены на четырех исполнителей, выступающих здесь в роли поставленного на котурны хора, иронично-пафосно повествующего о жизни Гены и его переживаниях. Между тем, сам герой (Роман Михайлов), перемазанный песком и прикрытый только набедренной повязкой, в скульптурном безмолвии сидит на полу, похожий то ли на неандертальца, то ли на сантехника, коему зачастую приходится нырять в канализацию. Пока хор ведет повествование, сам герой медленно, словно в танце буто, поднимается с земли и начинает почти незаметное пересечение сцены, по обе стороны которой располагаются зрители. Завершает путешествие он в душевой кабинке. Пока Гена совершает омовение, хор предлагает зрителям поучаствовать в массовом танце. Этот коллективный всплеск эмоций подводит черту под экскурсом героя в другую реальность. Из душевой он выходит чисто вымытым, сменив допотопную набедренную повязку на современные боксеры, надевает на себя костюм, равно напоминающий скафандр и защитную одежду дезактиватора. Так как никаких внутренних перемен от поездки в туманный Альбион в Гене не произошло (именно об этом весь текст Досько), зрителю остается гадать, что же означает сие преображение? То ли бессмысленное путешествие в Лондон привело Гену к неожиданному взлету в космос, то ли наоборот, подготовило к очередному, теперь уже более оснащенному, погружению в фекалии. Но дистиллированная вычищенность рисунка спектакля не оставляет места эмоциям. И если “Магазин”, несмотря на некоторую отстраненность, задевает зрителя за живое, то “Лондон” принципиально индифферентен к переживаниям героя, обходится без оценок и комментариев.

Спектакль новокуйбышевцев “Король Лир” также безупречен по форме, его постановщик Денис Бокурадзе обладает уникальным чувством стиля. Обращается ли он к Стриндбергу, Сартру, драматургии Мухиной или средневековым фарсам, для каждого материала он находит свой неповторимый язык. Его Шекспир – строг, аскетичен и образно выразителен. Силами состоящей из шести артистов труппы режиссер создает масштабный спектакль, сохраняя все сюжетные линии трагедии. Не прибегая к внешней характерности, очень деликатно и гибко меняясь внутренне, исполнители играют по несколько ролей. Спектакль вообще решен скупыми средствами: корректное оформление, сдержанная манера игры, четкие графичные мизансцены, строгий живописный грим, почти балетная пластика артистов. Но при всей эмоциональной сосредоточенности действия, где переживания героев “уведены” вовнутрь, история звучит по-шекспировски мощно и просто. Ярко обрисованы характеры лировых дочек, не похожих одна на другую Реганы и Гонерильи, спокойной, обладающей природным чувством собственного достоинства Корделии. Кент, Глостер, Эдмонд, Эдвард – все они прописаны “негромко” и ярко. Сам Лир Даниила Богомолова – отнюдь не старик, а уставший от бремени власти человек. Его сумасшествие – не буйное безумие, а последовательное осознание цепи собственных ошибок и предательств окружающих. Спектакль Бокурадзе – размышление о несовершенствах человеческой природы. Постановки театра “Грань” трижды становились лауреатами фестиваля. На этот раз гран-при театр обошло, зато главные актерские награды ушли именно к новокуйбышевцам. Приз за лучшую женскую роль получила Юлия Бокурадзе, сыгравшая “железную” Регану и по-детски трогательного Шута. Лучшим исполнителем мужской роли был назван Сергей Поздняков, исполнивший благородного Кента и вероломного сына Глостера Эдмонда.

Надо сказать, наиболее яркие фестивальные впечатления связаны с “малым форматом”. Из их числа – “Пацанские рассказы” (режиссеры Данил Чащин и Дмитрий Горбас) по Захару Прилепину из Канска, разыгранные девушками, и актерски деликатная работа театра “Поиск” из Лесосибирска “Малые деньги” (режиссер Радион Букаев), где исполнители существуют с кинематографической достоверностью (специальный приз жюри за актерский ансамбль). Если говорить о большой форме, то безусловного лидера здесь не наблюдалось. Основными претендентами на победу стали “Ревизор” театра “Мастеровые” из Набережных Челнов и “Последние дни” из Минусинска. “Ревизор” в постановке Дениса Хусниярова покоряет простодушием. Герои спектакля помещены в деревянную конструкцию, напоминающую вертеп, из его окошек персонажи выскакивают как черти из табакерки (специальный приз жюри художнику спектакля Елене Сорочайкиной за сценографию). Городничий и его окружение оказываются здесь людьми добрыми, наивными. По-детски радуются, по-детски пугаются. И Хлестаков, с которым Осип нянчится как с неразумным дитятей, им под стать. Трясется от страха, боясь попасть в тюрьму, и впадает в ребячий восторг, доверху набив карманы взятками, сцены вручения которых гомерически смешны. И продолжал бы зал потешаться над нехитрыми страхами и скромными радостями компании симпатичных прохвостов, не случись визита унтер-офицерской вдовы и слесарши Пошлепкиной, привнесших подлинное горе в шутейную атмосферу игрушечных переживаний. Этот эпизод переворачивает действие. Зал напряженно затихает, а Хлестаков, тоже ощутивший тревогу, понимает: надо срочно улепетывать из этого опасного кукольного мирка. Не обошлось в спектакле и без веселого хулиганства. Грим Бобчинского и Добчинского очень напоминает портреты Пушкина и Гоголя, которые и предъявляются в финале как ответ на вопрос: кто первый “выпустил”, что это ревизор.

Александр Сергеевич в качестве действующего лица фигурировал еще в одном спектакле, где ему по воле драматурга выходить на сцену не положено. В “Последних днях” Михаила Булгакова поэт присутствует только в разговорах близких, друзей, врагов и просто случайных людей. Режиссер Сергей Потапов вступил в диалог с автором пьесы, введя Пушкина в интермедии, которыми прослоен спектакль Минусинского драматического театра. Поэт, выскочив на сцену, то бьет тростью ухаживающего за Натальей Николаевной Дантеса, то совершает другие, не менее эксцентричные выходки. Фарсовую интонацию в спектакль постановщик внедряет постепенно. Поначалу действие выглядит вполне традиционным, но вдруг Александрин, беседуя с Жуковским, неожиданно подпрыгивает, а потом вместе с Натали вскакивает на стол, и сестры начинают носиться друг за дружкой, перескакивая через предметы мебели. По ходу действия экзальтация персонажей все нарастает и нарастает. К финалу, уже после гибели Пушкина, эксцентрика начинает обретать черты сумрачного гротеска, смешное становится жутким. В последней сцене на почтовой станции, где ночью останавливаются сопровождающие тело поэта, атмосфера сгущается до мрачного триллера. Режиссер спектакля избрал путь к истинному Пушкину через развенчания мифов о нем. Но взорванное изнутри стройное здание булгаковской пьесы обнажило просчеты спектакля. Игра с текстом требует от исполнителей особой гибкости и виртуозного мастерства. Перевертыши хороши, когда есть что переворачивать. Когда же в речи русских аристократок ясно слышится провинциальный говорок, а манера размахивать руками делает их похожими на собственных горничных, то эксцентричные перемены в их поведении, увы, не срабатывают. Тем не менее, спектакль удостоился диплома Ассоциации театральных критиков.

Несмотря на наличие в “большой форме” интересных спектаклей, жюри решило гран-при в этой категории не присуждать. И все же фестивальную программу стоит назвать сильной. Как минимум половину конкурсных спектаклей можно отнести к серьезным театральным событиям, и не только для малой России. Неплохая арифметика!