Театр Оскараса Коршуноваса/Городской театр, Вильнюс, Литва Совместный проект Фестиваля NET и Театра Наций, в рамках проекта "Шекспир@Shakespeare"

"Мы испытываем острую нехватку самоанализа, позволяющего понять среду, в которой мы живем, и решения, которые мы принимаем в жизни. Возможно, нам даже нужно подпитывать своеобразную паранойю в себе, чтобы защитить себя от фундаментальных ошибок в понимании мира. Нам нужно преодолеть спокойствие, которое нас окружает, научиться видеть его иллюзорность.

Поэтому “Гамлет” - самая актуальная пьеса для нашего времени. Вопросы, которые в ней поднимаются, кажутся абсурдными лишь на первый взгляд. Наша жизнь так комфортна, и мы настолько уверены в завтрашнем дне. Но на самом деле, будущее стоит искать внутри себя, а не в политических лозунгах или рекламных слоганах. Нам нужно разорвать пелену, которая скрывает от нас жизнь, разорвать наше якобы стабильное существование. Стабильность может таить в себе угрозу". Оскарас Коршуновас

В творческой биографии режиссера “Гамлет” продолжает серию масштабных постановок, основанных на классических текстах ("Царь Эдип", "Сон в летнюю ночь", "Самая прекрасная и печальная история Ромео и Джульетты", "На пути в Дамаск", "Мастер и Маргарита").

Оскарас Коршуновас часто говорит, что его цель – ставить современную драматургию как классику, а классические тексты – как если бы они были написаны сегодня. Так “Гамлет” не стал историческим спектаклем, воссоздающим дух эпохи. Знаменитая пьеса Шекспира помогает нам почувствовать и передать дух настоящего времени, в котором живет поколение Коршуноваса.

Сам режиссер так говорит о своих современниках: "Поколение, живущее скорее в эротизированной иллюзии, чем в реальности. Мы расчетливы, хорошо адаптированы и довольны собой. В то же время, мы незрелы и неспособны принимать решения, обязательные для взрослого человека. Сегодня никто не говорит о необходимости перемен – только о необходимости стабильности. Наше поколение живет словно за занавесом, отделяющим его от реального мира, и этот занавес необходимо сорвать, потому что иллюзорный мир и стабильность могут быть очень опасны. Поэтому нам остро необходим безжалостный самоанализ, чтобы мы могли понять мир, в котором мы живем, и свои поступки. Только таким образом можно спасти наше будущее, рождающееся в нас самих, а не в политических и коммерческих речевках".

Другая важная тема, затрагиваемая в спектакле, это взаимодействие театра и реальности. "Что происходит, когда встречаются две реальности – жизнь и театр – что за реальность рождается от их взаимодействия? И насколько хорошо рабатает мышеловка, расставленная театром для жизни?" такими вопросами задается режиссер спектакля.

ПРЕССА О СПЕКТАКЛЕ ОСКАРАСА КОРШУНОВАСА “ГАМЛЕТ” "Гамлет Коршуноваса надеется, что вывихнутый век можно исправить, взглянув в глаза совести. Более того, он верит, что этого можно добиться театральными средствами: "Злодею зеркалом пусть будет представленье,/ И совесть скажется и выдаст преступленье" вот девиз Гамлета-идеалиста. Если принять тот факт, что в эпоху постмодернизма такого рода идеализм устарел, то спектакль Коршуноваса совершенно не современен. Это и делает его актуальным. Место действия выбрано довольно точно. Режиссер не воспроизводит декорации Эльсинора, понимая, что это будет сплошная бутафория. Ему нужно все пространство, чтобы выразить настоящее время. Пустые пространства использовались и раньше в разных случаях, так что он предпочитает другой способ. Он строит на сцене актерскую гримерку. Когда спектакль подходит к концу, остается только то, что всегда остается после спектакля гримировальные столы с зеркалами, вешалки с костюмами и цветы. Эльсинор возникает в воображении зрителя и исчезает вместе с последним жестом актера. [...] Зеркало в превращенном в гримерку Эльсиноре также отражает настоящее время, в котором существует зритель. Такая ассоциация приобретает сегодня особый смысл, когда зрелищность проникает во все сферы общественной жизни. Зеркало в данном случае необходимо, чтобы смыть грим и посмотреть в глаза своему отражению. [...] Режиссер заманивает зрителя в мышеловку, стирая границы между Эльсинором и театром, между актером и его ролью. В этом ему помогает композитор Антанас Ясенка и его акустическое оформление спектакля – точно воспроизведенные воображаемые “лид-ауты” (так называется заключительная пустая дорожка), оригинальный знак присутствия воображения Гамлета на сцене. В самом начале огромная мышиная голова и хвост мелькают на гримировальном столике. Мышь продолжает шнырять по сцене на протяжении всего спектакля, но, кажется, ее никто не замечает. Что это – символ изъеденного до дыр Эльсинора или огромной мышеловки? Единственного ответа на этот вопрос не существует, но понятно, что такой образ мог родиться только в голове Гамлета-режиссера. [...] Избрав принцип открытого театра воображения, Коршуновас до конца придерживается его и старается помочь зрителю представить себе то, чего нельзя сыграть. Его творческие принципы можно обобщить словами персонажа пьесы Тома Стоппарда “Розенкранц и Гильденстерн мертвы”, который так обращается к одному из актеров: “Я говорю о смерти – а этого опыта у вас нет – и этого не сыграешь. Вы умираете тысячью случайных смертей – но в них нет той вытесняющей жизнь силы – и ничья кровь не стынет. Потому что, даже умирая, вы знаете, что вернетесь, только переменив шляпу. Но никто не приходит после смерти – и никаких аплодисментов - только тишина и поношенные вещи – и это – смерть”. Финальный монолог Гамлета “Быть или не быть...” именно об этом. Гамлет не играет мертвого. Как только закрываются его глаза, гаснет свет". Одронис Люга, "Встреча с Другим". Гамлет Оскараса Коршуноваса – трагедия воображения. "7 meno dienos", 26.09.2008

"С самого начала вопрос “Кто ты?” задает тон путешествию, которое совершает молодой принц датский: сквозь несчастную любовь к Офелии, муки совести, привязанность к матери, отражение реальности, кровную месть, зарождающееся безумие, преданность, предательство и долг. [...] В итоге, версия “Гамлета” 2008-го года в постановке Коршуноваса, представляет собой выдающийся и инновационный театр. Многие вопросы, которые Шекспир вложил в уста своему персонажу, встают с новой остротой и актуальностью. [...] Благодаря Гамлету Дарюса Мешкаускаса, шекспировские экзистенциальные размышления в монологе “Быть или не быть...” звучат особенно современно. Три часа пролетят незаметно". Штайн Роджер Фоссмо, «Невероятно насыщенный “Гамлет", "Rogalands Avis", 10.09.2008

"С точки зрения сценографии и костюмов, спектакль ограничен тремя цветами – белым, черным и красным – это весьма символично. Однако, что касается режиссуры, автор использует все краски спектра, и с самого начала от сцены невозможно отвести глаз. [...] Согласно буклету спектакля, новая версия “Гамлета” имеет дело с темой совести. Однако, это вовсе не выпад в сторону зрителя. Скорее наоборот – нас сначала заставляют ненавидеть короля, а потом посмотреть в глаза собственной озлобленности. Во время антракта со мной случилось откровение – я сдалась и стала еще одной поклонницей Оскараса Коршуноваса". Анетте Терезе Петтерсен, “Мастерский “Гамлет”, "Dagsavisen", 10.09.2008

"Прозрачность, множественность перспективы и красота сцен, которые невозможно забыть. [...] Все роли хорошо продуманы, последовательны, логичны, и неудивительно, что заглавный персонаж наиболее интересен. Он дважды в течение спектакля произносит свой знаменитый монолог. Однако даже когда он звучит впервые, гораздо раньше, чем у Шекспира, становится понятно, что Гамлет выбирает “не быть”, чтобы уйти от судьбы, которую он видел во сне. Принц Гамлет в исполнении Дарюса Мешкаускаса вовсе не сумасшедший. Он лишен иллюзий и надежд, но не разума. На самом деле, его чувства в смятении, но не его личность. Идеализм и разочарование, которые характеризуют этого Гамлета, могут испытывать либо очень молодые, либо очень наивные люди. [...] Лиллиан Биксет, "Красота и шум". “Гамлет” Оскараса Коршуноваса между зрелищностью и погоней за эффектами», "Dagbladet", 11.09.2008

"В энергичной постановке литовского режиссера Оскараса Коршуноваса, исполняемой актерами его театра, которые очевидно очень увлечены пьесой, драма становится универсальной. Точнее говоря, если абстрагироваться от определенных исторических рамок, она становится вечной историей вины и предательства, отношений между матерью и сыном, борьбы за власть, ответственности и дружбы. Однако Коршуновас намеренно использует ограниченный набор средств художественной выразительности, которые эксплуатируются на протяжении всего спектакля. Режиссер постепенно вовлекает нас в свою историю. Он дает нам театр, который нельзя понимать автоматически, он заставляет зрителя удивляться". Элисив Хауге Нильсен, «Сжатый кулак. Ожившая классика, которая оставляет свой след», "Haugesunds Avis", 11.09.2008