В Екатеринбурге народный артист России рассказал «КП», зачем взял в постановку бывших наркоманов, почему считает запрет на курение и мат в кино – идиотизмом и для чего просит у зрителей деньги в антрактах

Евгений Миронов и Чулпан Хаматова дружат уже много лет. Они вместе играют в «Театре наций», который возглавляет Миронов. И даже на интервью во время гастролей актеры ходят вместе.

«У НАС УЖЕ СЕМЬЯ»

- Евгений, у вас с Чулпан такие непринужденные отношения… Они всегда такие?

Е.М.: Нет, что вы! Только сегодня с утра. Сам не знаю, что случилось. Утром пропала дистанция (смеется). А вообще у нас уже семья! (по-дружески обнимает Чулпан).

- Чулпан, почему мы так долго не видели вас в кино?

Ч.Х: Я так счастлива в театре, что выползать в кино, которое, к сожалению, не может предложить мне интересных ролей, не хочется. Мне просто незачем сниматься. В прошлом году мы с Женей закончили картину по книге Дины Рубиной «Синдром Петрушки». Это было наслаждение. Но это большая редкость получать такой материал. Поэтому я плаваю в тех морях, где мне больше нравится. Может когда-нибудь...

- А как вы относитесь к закону о присутствии ненормативной лексики в кино и спектаклях?

Е.М.: Честно, я не вижу никакой проблемы. У меня ощущение, что людям просто нечем заняться, или они делают себе на этом пиар. В спектакле «Рассказы Шукшина» два раза упоминается слово, которое в зале вызвало бурю аплодисментов! Не потому что мы такие смелые. А потому что оно очень точно улавливает смысл. Когда мужику говорят, сколько стоят сапожки, он говорит эту фразу. И все сразу ясно. Во время войны не скажешь: «Эх, ёлки-палки! Свет на палке». Не бывает так! Вранье это! Зачем выдумывать? Курить нельзя в кадре. А если я играю человека, который хочет покурить перед смертью? Глупость полнейшая! А Доктор Ватсон и Шерлок Холмс… Бред! Инициатива хорошая. Я не против, но вопрос в «идиотизме». Когда хорошая идея на каком-то уровне начинает доходить до маразма. Люди хотят дослужиться до чего-то и становятся ханжами. Мы прикидываемся хорошими, а потом выискиваем углы, чтобы покурить. Ну что же мы лицемерим? Давайте тогда все бросим курить, наденем маски. Но что тогда будет? Общество «дибилов» будет!

«Я СИДЕЛА И ПОНИМАЛА, НАСКОЛЬКО Я БЕСПОЛЕЗНА»

- В Екатеринбург вы привезли спектакль «Бросить легко». Роли в нем исполняют не артисты, а молодые люди, которые борются с зависимостью…

Е.М.: Действительно, актеры не играют. Своей болью делятся ребята, которые прошли этот путь. Они рассказывают свои собственные истории. Удивительно, но этот проект держится уже полтора сезона. Нам кажется, спектакль очень важен для Екатеринбурга. У вас здесь мэр, который не понаслышке знает о проблеме наркомании. Мы, кстати, его тоже пригласили на спектакль (Ройзман отказался – прим. ред.)

- А как вы познакомились с этими ребятами?

Е.М.: Они пришли к нам в театр из центра реабилитации наркомании. Их было около 20 человек. А после спектакля они захотели со мной познакомиться. Я думал, наша встреча продлится минут десять. Но у нас получился диалог. Им всем чуть больше двадцати лет, из них десять они сидят на игле. Это девочки, которые потеряли детей, родителей… Именно на этой встрече я предложил им попробовать этот опыт. Конечно, не все согласились. Круг сузился. Но мы работали, а затем повезли их на премьеру в Петербург. Я очень боялся! Вдруг скажут: «Да пошли вы все, и уйдут». Но они справились! Они играют самих себя и плачут… Лично я пережил шок, когда впервые посмотрел этот спектакль два года назад.

Ч.Х.: Это удивительный проект. Я была в центре реабилитации. Совершенно закрытая территория. Практически тюрьма, потому что дети находятся в очень жестких условиях. Я же ездила туда в качестве хорошего примера. Хотела рассказать, что в жизни можно справиться с любыми проблемами. Стать кем-то. Пришла к ним, они сели вокруг и начали рассказывать… Плакать было нельзя. Но не плакать было невозможно. 17-18-летние дети рассказывали, как с 11 лет перешли на героин. Я сидела среди них и понимала, насколько я бесполезна им в качестве помощи. Я провела там целый день и уехала совершенно опустошенная. А они так там и остались… И вот проходит какое-то время, я бегу в «Театр нации». Мимо меня проходит молодой человек, и я понимаю, что этот парень из того лагеря… Я спрашиваю: «А что вы здесь делаете?» Он отвечает: «Мы делаем спектакль». Я так волновалась, чтобы все это получилось. Это фантастический проект!

- Вы не боитесь, что они сорвутся?

Е.М.: Кто-то завязал два года назад, кто-то месяц. Ужас в том, что они находятся в равноценной ситуации, потому что этот звоночек может прозвенеть в любой момент. У нас на спектакле так и случилось. Двое потрясающих ребят сорвались. Нам пришлось делать срочный ввод актеров вместо них. Сейчас они находятся на реабилитации. Их увезли от семьи, изолировали от внешнего мира.

- Вы общались с родственниками реабилитантов?

Е.М.: Родители, жены приходили на премьеру. Все плачут. Для них счастье, что их родственники выходят из такой сложной ситуации. У одного парня есть история про то, как его воспитала мать без отца. Все в него вложила, а он стал наркоманом. И он рассказывает о том, что его подтолкнуло к тому, чтобы остановиться. На кухне включился свет. Мать застала своего сына ворующим деньги у нее из кошелька. Она молча на него посмотрела. Развернулась и тихо вышла. В этот момент его мир рухнул. В одном взгляде матери! Эти матери потом и приходили на спектакль.

- Вы еще и активно занимаетесь благотворительностью…

Е.М.: Лично для меня нет никаких преград, чтобы собрать деньги и помочь кому-то. Ну, кроме каких-то очень этических вещей. Когда-то в Лондоне я узнал об акции «Красные носы». Это когда артисты выбегают в антракте в зрительный зал с красными носами. Развлекают зрителей и просят у них деньги… Мы несколько раз сделали нечто подобное на спектакле «Рассказы Шукшина». Не могу сказать, что собрали большие суммы. Но для себя я этот барьер перешагнул. Было непросто! Я вроде как народный артист России… И вдруг в антракте вылетаю с гармошкой… Та-ра-та-та! Дай денег на артистов пожилых, кто сколько может! Все в ужасе были. А потом это стало нормальным. Это не подаяние. Да, мы – артисты. У нас есть проблемы. Коллеги умирают в нищете. А фильмы с их участием показывают по телевизору нон-стоп.