Ко Дню кино в прокате фантастический блокбастер "Вратарь галактики" Джаника Файзиева про Землю будущего и новый вид спорта космобол, в который играют люди с суперспособностями. Тренирует атлетов инопланетный ученый-гений Бело (Евгений Миронов). Только он знает, что матчи — это настоящее сражение за планету.
Перед премьерой картины в интервью РИА Новости Евгений Миронов рассказал о том, чем новый фильм похож на "Аватар", как стал Штирлицем, готов ли он сыграть Горбачева в театре и почему актеры после полугодового перерыва выходят к зрителям с "щенячьим восторгом".
— Евгений Витальевич, как вы оказались в проекте "Вратарь галактики"?

— Джаник давно хотел сделать кино для всей семьи. Он с таким увлечением рассказывал о проекте, показывал картинки, когда мы с ним встретились, что абсолютно очаровал историей. Я очень люблю фантастику — у меня до дыр зачитан Беляев дома.
И я подумал: когда еще мне предложат сыграть в фантастике, которая у нас довольно редко снимается. Потому что это обычно дорогостоящие проекты.
Был еще один фактор: я тогда только закончил съемки в фильме Хотиненко о Ленине. И мне очень захотелось нырнуть в совершенно другую стихию. Что я и сделал.

— Удалось? Что было самым интересным?
— Самое большое открытие для меня — обилие "зеленки". Приходилось представлять не только предметы, но иногда и партнеров. Поскольку я въедливый, мне нужно было знать, какого роста мой собеседник, если инопланетянин — как выглядит, как я могу с ним общаться.

Мой герой Бело — тренер команды по космическому футболу. Игра прикрывает войну между ним и его учеником за сохранение Вселенной.
Еще одного персонажа, которого я воплотил, Черно, делали по аналогии с "Аватаром". На меня надевали костюм с датчиками, и я полностью психологически проживал ощущения героя.

— Какова главная идея картины, на ваш взгляд?
— Берегите Землю. Особенно сегодня, в пандемию. Я даже не помню, когда в последнее время человечество объединяла единая опасность и цель — спастись.
Это очень актуальная история — я даже не думал, что фильм выйдет в такое правильное время.

— Культура постепенно выходит из онлайна. В Театре Наций в этом сезоне вы сыграете Михаила Горбачева. Как идет подготовка, репетируете уже без приложений и конференц-коллов?
— Этот проект — идея Алвиса Херманиса, с которым мы уже сделали спектакль "Рассказы Шукшина". Мы репетировали с марта по Zoom. Он и Чулпан — в Риге, я — в Москве. И завтра в восемь утра, поскольку не летают самолеты, нет поездов, я по официальному разрешению правительства и Министерства культуры Латвии еду на перекладных до границы. Дальше перехожу с чемоданом. А это прилично — полкилометра. И там в лесах меня будет ждать автомобиль. Как Штирлица. Вот в таких условиях мы продолжим репетиции.

Две недели мы работаем в Риге, а потом, я очень надеюсь, Алвис сможет все-таки прилететь. Не придется ему идти лесом, полями и горами. Если все будет нормально, премьера состоится в середине октября.
— Это будет не совсем политический спектакль, а история любви?
— Да, это история отношений Раисы Максимовны, которую играет Чулпан, и Михаила Сергеевича. Но, безусловно, за этой парой стоит геополитическое изменение мира. Текст у нас абсолютно документальный. Он основан на воспоминаниях разных людей, в том числе самого Горбачева.
Мы уже пробовали грим — но не буду раскрывать все секреты.

— После изоляции многие театры, студии выпускают проекты, которые не успели представить до карантина. Большая конкуренция скажется на продажах — вообще, хорошо ли это? Не пресытится ли зритель таким количеством нового?
— Да, безусловно, и Театр Наций — не исключение. У нас осенью четыре проекта: два на большой и два на малой сцене. Они планировались с марта-апреля, но покажем их сейчас.
Да, зал продаем на 50 процентов, по установленным ограничениям. Но знаете, судя по тому, как билеты раскупают, у меня ощущение, что желание встретиться у нас со зрителем сильное и обоюдное.

— Как вам кажется, наша система репертуарного театра выживет? Учитывая карантин, обязательства перед государством, спонсорами и условия, когда надо играть в полупустом зале, это окупиться не может. Многие площадки наверняка закроются.
— Думаю, первоочередная проблема, на которую надо обратить внимание, — частные театры. Это важная составляющая театрального процесса нашей страны. Это подпитывает конкуренцию, это идеи и замыслы, которые невозможны в репертуарном театре, но реальны в таких частных. И конечно, государство должно их поддержать.
Например, все мюзиклы на Бродвее — частные. И многие закроются, просто не выдержат такого простоя. Тем более что сейчас они закрылись до 1 января.
А у нас благодаря государственной системе чувствуется поддержка. И есть какая-то уверенность, что мы продолжим работать.

— Какова ситуация в Театре Наций?
— У нас сложнее с финансами, чем в других государственных театрах. Потому что нет собственной труппы, на которую обычно выделяют средства.
Наши артисты все на контракте, они зарабатывают с того, что мы получаем сегодня. Конкретно в этот вечер.
Потому сокращение на 50 процентов бокс-офиса, безусловно, повлияет на нас. Мы думаем, как быть дальше. Рассчитываем, обсуждаем. Проблема есть.
— Как предполагаете выживать?
— Пока то, что мы запланировали по постановкам, мы выпускаем. А у нас их очень много в этом сезоне.
Открываемся мы "Разбитым кувшином" по пьесе Генриха фон Клейста. Ставит Тимофей Кулябин, в главной роли Ингеборга Дапкунайте.
На малой сцене — мольеровский фарс в постановке Олега Долина "Лекарь поневоле". А дальше мы до конца сезона должны выпустить спектаклей восемь.
Думаю, мы это сделаем. Я не собираюсь что-то корректировать, секвестировать. Попытаемся реализовать наш план до конца сезона таким, каким мы его задумывали.

— Трудно после почти полугодового перерыва выходить на сцену? Волнуетесь?
— Я испытал немыслимый подъем, когда на фестивале Чайковского в Клину мы с Елизаветой Боярской читали отрывки из "Евгения Онегина". Это было ощущение сродни моему первому дипломному спектаклю. И волнение, и радость, и какой-то абсолютно щенячий восторг.
Мы, конечно, соскучились. У нас сегодня прогон спектакля "Страсти по Фоме" Евгения Марчелли по повести Федора Достоевского "Село Степанчиково и его обитатели" с Авангардом Леонтьевым. Придут папы и мамы, будут в шахматном порядке все, как полагается. Но мы относимся к этому как к премьере. Очень волнительно.

— Актерам в ближайшее время придется играть для полупустого зала, сидящего в масках и хлопающего в перчатках. Такой формат имеет значение для артиста?
— Мне трудно ответить на этот вопрос, потому что я еще этого состояния не испытал. То, что мы подготовились, театр купил все необходимые воздухоочистительные приборы и все, что полагается, — это да.
Но я не совсем представлю, как смотреть в маске спектакль.