Если в благотворительности и есть рок-звезды, то это Чулпан Хаматова. Своим бесстрашием в желании помогать она под стать Раисе Горбачевой и Елизавете Глинке — новым героиням актрисы в театре и кино: эти смелые женщины никогда не боялись быть не такими как все, но стали яркими примерами для подражания.

Не так давно, два года назад, Чулпан Хаматова выпустила вместе со своей близкой подругой, журналисткой Катериной Гордеевой, биографическую книгу «Время колоть лед». В ней она честно рассказала о том, как приехала в Москву из Казани без гроша за душой, подрабатывала дворником у Большого во время учебы в ГИТИСе, вместе с врачами добивалась от государства финансирования строительства самого прогрессивного в стране Центра детской гематологии имени Димы Рогачева, переживала едва не уничтожившую ее травлю, прорывалась в суд поддержать Кирилла Серебренникова, а попутно снималась в кино, играла в театрах и воспитывала троих детей. После столь подробной исповеди вопросов к ней, казалось бы, не должно остаться совсем, но не тут-то было: поводы для разговора с актрисой найдутся всегда.

Мы созваниваемся в зуме, потому что Чулпан в Латвии, самоизолируется с детьми в доме у глухого леса, перед тем как начать сезон в театре. В поселке запрещены сторожевые собаки и высокие ограж­дения, а все, что строит человек, не должно мешать тропам оленят, норам кротов и привычной жизни других животных. «У моих родителей дача недалеко от Казани, так там всё в заборах, а здесь — просто лес. И новости такие же: сорока помогла ежу перейти дорогу», — улыбается Чулпан. Иногда в гости к ней заходит латвийский режиссер Алвис Херманис: вместе они работали над суперуспешными «Рассказами Шукшина» в Театре Наций, а сейчас репетируют «Горбачева» по пьесе самого режиссера — премьера состоится в октябре на той же сцене. «К роли Раисы Максимовны я буду готовиться все время, пока спектакль не снимут с репертуара. Мы будем играть, а я все буду готовиться и готовиться. Это революционная женщина в российской истории, и они с Горбачевым были настоящими бунтарями. Взять хотя бы то, что они первыми среди наших политиков стали вместе показываться на приемах, посмели открыто демонстрировать отношения и чувства на публике. Сейчас это кажется нормой, а тогда было прорывом, панковским жестом: мы вот такие, и что хотите, то и делайте», — говорит актриса. 

Фонд «Подари жизнь», основанный Чулпан Хаматовой и Диной Корзун, — по большому счету, продолжение дела Раисы Горбачевой. Под патронажем бывшей первой леди СССР была создана организация «Гематологи мира — детям», благодаря которой молодые врачи из России смогли уехать учиться на Запад, а когда вернулись, к ним пришли две актрисы и сказали, что хотят помогать. В следующем году фонду исполняется пятнадцать лет, и Чулпан наде­ется, что все-таки устроит благотворительный концерт в Большом, который планировала еще этой весной, но помешала пандемия. Лично она с Раисой Максимовной знакома не была, а вот с Михаилом Горбачевым дружит давно и зовет на все премьеры. Его роль в спектакле, задуманном только для двоих актеров, исполнит Евгений Миронов, любимый партнер Чулпан («Играть с Женей — это такой джаз, такая легкость и свобода. Нам надо будет вдвоем полтора часа удерживать внимание большого зала, но я за это совсем не волнуюсь, потому что всегда могу спрятаться за его спину»). Отношения первого президента СССР и его жены в постановке рассматриваются с близкого, почти интимного расстояния, зрителям будто дают в руки лупу, и кому-то — Чулпан надеется — это поможет иначе взглянуть на одного из самых спорных в стране политиков, сменить в его отношении гнев на милость. 

В кино у нее тоже большое событие — вот-вот на экраны выйдет фильм Оксаны Карас «Доктор Лиза», где она также сыграла благотворителя и общественную активистку, только современную — трагически погибшую четыре года назад Елизавету Глинку.

— Елизавету, в отличие от Раисы Горбачевой, вы знали лично. Каково было ее играть?

— Это ужас ужасный, страшнее не придумаешь! В какой-то момент я просто сказала себе: так, это кино, художественное высказывание, и если не ты, то ее все равно кто-то сыграет. Я очень рада, что все-таки обнаг­лела и отправилась в это плавание. Мне очень интересно, как эту картину воспримут зрители, потому что нам хотелось развенчать мысль о том, что благотворители — такие святые с крылышками. На самом деле это яркие, азартные люди, и заниматься благотворительностью просто классно. Лиза была совершенно безбашенной, всеядной к разным проявлениям жизни. Понимаете, есть люди, которые, видя упавшего рядом человека, проходят мимо. Есть те, кто задумывается и поднимает его. А есть те, кто сразу бросается помогать, — и Лиза была из таких. Думаю, с этим рождаются. Невозможно иначе объяснить, что может заставить человека лечь на асфальт рядом с бездомным, обнять его, утешить и сказать какие-то добрые слова. Это, безусловно, уникальное явление — Лиза Глинка.

— А чем вы объясняете свое желание помогать?

— Артисту с этим проще, у нас такая профессия — сразу примерять на себя шкуру другого человека. Как только я вижу маму, у которой болен ребенок, я сама становлюсь этой мамой, и у меня начинают срабатывать инстинкты. 

«Я вечно недовольна собой. Переживать это тяжело и болезненно, но, с другой стороны, неудовлетворенность дает ощущение юности, как будто все еще впереди и все можно поправить».

Кирилл Серебренников, снявший Хаматову в своей новой картине «Петровы в гриппе и вокруг него» по мотивам одноименного романа Алексея Сальникова, шутит, что наде­ется на выход его фильма после «Доктора Лизы», так как здесь она играет убийцу, жену главного героя. Чулпан рассказывает о «Петровых» спотыкаясь, перебивая саму себя и впервые за всю беседу активно жестикулируя: «Там комбинация всевозможных направ­лений, от Кустурицы до Дэвида Линча, это не кино и не перформанс в привычном понимании, а какой-то синтез чего-то совершенно нового. Пульсирует все: любовь к родине, боль за нее, одиночество, желание творчества и его невозможность, родительство, детство. Когда я смотрела куски, просто задыхалась; даже не могу представить себе, как это будет в общей картине». 

В октябре Чулпан Хаматовой исполняется 45 лет. Спрашиваю, все ли она, народная артистка России, себе доказала, а она в ответ только смеется: «Конечно нет! Мне вообще кажется, что наступит день, когда все скажут: ага, Чулпан-то — врушка и обманщица, никакая она не хорошая актриса, просто прикидывалась. Я вечно недовольна собой. На самом деле переживать это тяжело и болезненно, но, с другой стороны, такая неудовлетворенность дает ощущение юности, как будто все еще впереди и все можно поправить». К слову, о юности: старшим дочерям актрисы 17 и 18 лет, и Хаматова утверждает, что сейчас многому учится у них. Например, бесстрашию. «Мне казалось, что я смелый человек, а на самом деле подвержена какому-то невероятному числу фобий. Вот они говорят: «Давай, мама, поедем проведать наших друзей (эти друзья живут в 600 километрах пути), а завтра вернемся обратно!» А я сомневаюсь: ну как же, ночью, в грозу. Нет, поехали, и всё. И я сажусь за руль, и мы едем. Я умираю от страха, а они в кайфе: везде молнии, лягушки падают с неба, классно! Если и есть что-то, что заставляет людей, которым перевалило за сорок, жить полной жизнью, — это избавление от страхов и движение вперед». В работе они тоже помогают. Так, благодаря 18-летней Арине Чулпан познакомилась с музыкой Манижи, а потом и с самой певицей, вскоре ставшей амбассадором фонда «Подари жизнь». 

— Вокруг вас вообще много молодежи. Что вы думаете о новом поколении?

–– У них очень четкие рельсы в голове — что хорошо, а что плохо. Вот Манижа, например: домашнее насилие — плохо, помогать другому — надо. Их вну­тренняя свобода проявляется в отстаивании своих ценностей, и в этом смысле их поколение намного круче нашего. Оно цельное, талантливое и очень умное. Еще для меня, например, родители были и остаются безусловным авторитетом, а они слушают нас из вежливости, но делать все равно будут как хотят. И это касается всего: любви, учебы, взглядов. Это поколение, на которое у меня лично большие надежды.
 Я ловлю себя на мысли, что могла бы говорить с ней еще долго и вопросы никогда не закончатся, но тут собака за дверью комнаты, где сидит перед камерой Чулпан, начинает лаять, зовет хозяйку, и я решаю задать самый последний: мы в InStyle считаем ее своей музой, а какая женщина вдохновляет ее? Чулпан долго думает и наконец отвечает: «Я хотела назвать Фаину Раневскую, но все-таки — Марина Цветаева. Пример служения таланту, стойкости, мужества. Когда ничего не хочется, стоит открыть ее дневники и прозу, и сразу встаешь и начинаешь жить дальше, потому что понимаешь: сила духа способна помочь, как Мюнхгаузену, вытащить саму себя за волосы из пропасти. Она понимала свою миссию и всегда доверяла ей».