Театральная компания Николь Сайлер (Швейцария) совместно с Theatre Arsenic и Новым пространством Театра Наций

Спектакль «Домашние танцы» на фестивале «Территория» в Новом пространстве Театра Наций
Фестиваль «Территория» начинался как событие, способное протянуть нити между современным танцем, театром и изобразительным искусством — которое, как еще в середине двухтысячных подозревал Кирилл Серебренников, убежало далеко вперед, и театру нужно его догонять. Сейчас фестиваль существует с подзаголовком «Школа актуального искусства», и спектакль «Домашние танцы» швейцарского хореографа Николь Сайлер — один из хороших примеров, как эта смыкание разных искусств реализуется. На старте зрителям выдают сумки с биноклями, аудиоплейерами и картами, и дальше они самостоятельно обходят город в поисках отмеченных на карте окон. В каждом они наблюдают танцевальную сценку и могут в собственных наушниках послушать музыку, которая звучит в комнате у танцоров. Танцы все разные: танго, хасл, пластическая композиция под этномузыку, что-то вроде контактной импровизации и т. д. В каждом городе и каждом новом проекте участвуют местные танцоры, для которых это занятие не является настоящей работой, они психологи, менеджеры, домохозяйки. По изначальной задумке организаторов, танцы должны проходить в частных квартирах: чтобы можно было представить, что украдкой наблюдаешь чью-то жизнь, — танец, который создается не для зрителя, а для себя. В Москве, со всеми ее сложностями аренды, они реализованы в публичных пространствах — офисном помещении на Трубной улице, в Петровском пассаже, в самом Театре Наций.

Тут неплохо бы вспомнить традицию именно изобразительного искусства. В частности, в 1963 году Кэн Дьюи собрал зрителей в установленном месте в Сан-Франциско и провел для них экскурсию, которая длилась целую ночь, и во время своей прогулки они наблюдали различные сценки: «модель, раздевающуюся у окна квартиры, балет машин на автостоянке, певца в книжном магазине, столовую, книжную лавку, а утром, когда взошло солнце, они оказались в кинотеатре, где увидели финальную сцену, — человека, поедающего сельдерей» (цитируется по книге Р. Гольдберг). Город вошел в пространство перформанса с первых лет его существования, были и прогулки по заданию художника, и, например, Йоко Оно предлагала зрителям нарисовать карту воображаемого пространства, а затем пройти по пространству реальному так, будто карта соответствует действительности. Танец тоже очень рано оценил новые изобретения художников, и Триша Браун, в частности, танцевала на стене небоскреба на Манхеттене. Так что современный театр, действительно, немного догоняет искусство, но что у него на порядок выше — так это зрелищность и профессионализм в создании проекта, которые, конечно, радикально отличаются от хеппенингов шестидесятых, сработанных художниками «на коленке». За «театральностью» тогда никто, конечно, не гнался, наоборот, спонтанность подчеркивалась и культивировалась. Однако есть и еще одно различие — аудитория, и у «Rimini Protokoll», и у других прогулок она неизмеримо больше, чем была у хеппенингов шестидесятых. Так что благодаря театру, открытия и наработки художников входят в массовую культуру и закрепляются там на правах легитимного и приятного развлечения. Впрочем, по-прежнему больше всего везет тем, что случайно проходит мимо освещенного окна, замечает там танцующую пару, и замирает, думая, как ему повезло это увидеть.