Великий русский актер – о взаимоотношениях с властью

В эти дни благодаря арт-холдингу «Ангажемент» в Екатеринбурге проходят большие гастроли московского Театра наций под управлением одного из гениев современной российской сцены - Евгения Миронова. Предстоящий апофеоз гастролей – прославленный спектакль «Калигула» по пьесе Альбера Камю в постановке Эймунтаса Някрошюса. У Камю Калигула, борясь с конечностью, абсурдностью жизни, пользуется безграничной властью, чтобы заставить подданных смириться с произволом и смертью и самого себя довести до гибели: так, до последних минут полагает Калигула, можно преодолеть небытие. Что называется – навевает…Свои догадки мы проверили на сегодняшней пресс-конференции Евгения Витальевича, где он ответил на вопросы Znak.com и других СМИ.

- Евгений Витальевич, вы усматриваете в современности или в будущем приметы грядущего Калигулы?

- Знаете, у нас всё – «Герой нашего времени». Тот же «Фигаро» Кирилла Серебрянникова - с ним всегда очень интересно, потому что его волнуют социальные вопросы. «Фигаро» в его постановке – это площадка для того, чтобы поговорить, как мы живем, о расслоении нашего общества, но главная тема – тема любви.

Когда мы выпустили «Калигулу», была такая афиша с моим лицом, сейчас она висит рядом с моим кабинетом в Театре наций. Все думают, что это Путин,и, подходя к кабинету, невольно поджимаются, плечи вытягиваются. И все ждали какой-то политической подоплеки: ага, вот что Някрошюс… Люди совершенно его не знают, что ему до фени сегодняшние политические аллюзии, его интересует тема. Калигула– романтик, может быть, последний романтик, поэтический герой, которому не свойственна никакая диктатура. Но он решает изменить свой путь, пойти в эту сторону, потому что считает, что жизнь устроена несправедливо. И будучи очень тонкой натурой, в первую очередь ломает самого себя. И вокруг, конечно, лес порублен. Но прежде всего это эксперимент над самим собой.

"Удивительная женщина, в ранге премьер-министра, сказала: «Боже, до чего мы довели людей"

- А Иван Карамазов, которого вы играли в постановке Валерия Фокина, Карамазов с его знаменитой богоборческой фразой «Все позволено!» - он, по-вашему, насколько актуальный сегодня герой? И какая идея, цель, программа убережет нашу страну от безумия, в которое в конце концов погрузился Карамазов?

- Все позволено… Не знаю, наверное, все-таки можно спастись в этой жизни и в этом мире. Как говорит Иванов у другого великого автора (имеется в виду чеховская пьеса «Иванов» - ред.), надо делать маленькое, Богом данное тебе дело. Знаете, я вижу, что происходит вокруг, пытаюсь абстрагироваться, хотя это очень сложно сделать. Иногда влипаю в какие-то ситуации - по незнанию или по человеческим качествам. А вот театр – это моя крепость. Там, внутри, я свободен, там много разных проблем, но там все дозволено, в хорошем смысле: дозволено высказаться. И это моя личная миссия.

Что касается страны… Трудно судить, очень много разных людей, в том числе и в высших кругах, в которых я в последнее время, так скажу, вынужден общаться. Будучи руководителем, невозможно сделать ни одно дело – помочь кому-то или что-то простроить, - не общаясь, не входя в тесное сотрудничество с властями, невозможно. Или лучше ничего не делать, писать в стол – потомки прочитают. Но если ты выбрал этот путь, то… Но я хочу сказать, что там есть порядочные, замечательные (я не знаю, каким образом их туда занесло) люди. Вчера мы сидели на концерте нашего благотворительного фонда «Артист», вручали премии людям, которые совершили высокие достижения в области искусства. Юрию Яковлеву, Леониду Куравлеву, Вере Васильевой. А также людям, работа которых никогда в жизни не обсуждается, но от которых, артисты знают, очень многое зависит, половина роли от них зависит–это костюмеры, гримеры, концертмейстеры. В данном случае концертмейстер, который работал еще с Козловским, сказал: «Я очень желаю вашему фонду, чтобы он делал что хочет и ему не «присвоили звание» «агента», которое «присваивается» общественным организациям. Рядом со мной сидела удивительная женщина, она в ранге премьер-министра (вероятно, вице-премьера – ред.). И она сказала: «Боже, неужели мы довели людей до того, что они беспокоятся, чтобы благотворительный фонд «Артист» не оказался в этом ранге?». И там есть люди, которые понимают, что что-то не так, что-то не то. Они там есть, значит, надежда остается, я верю.

Тот же Герман Греф, Миша Прохоров… Хочется сделать так, чтобы мы интегрировались в мировое культурное сообщество на высоком уровне. Вы знаете, наши театры давно перестали приглашать на серьезные международные фестивали. Лично мне это обидно. Это связано не только с политической подоплекой, с тем, что мы противники геев или чего-то там еще. Но многие, правда, боятся приезжать к нам сюда на фестивали. Я не помню, чтобы к России было такое отношение на Западе. Наверное, только во времена «холодной войны». Тем не менее, очень хочется интегрироваться, чему-то поучиться, показать что-то свое. И тут нам сильно помогают Греф, Прохоров.             

"Я не помню, чтобы к России было такое отношение на Западе. Наверное, только во времена «холодной войны»

- Евгений Витальевич, минкульт Свердловской области заключает на следующий год так называемые «эффективные контракты». Посчитано, сколько человек должно прийти в библиотеку и в театр тоже. То есть театр попадает в сферу услуг. Но ведь это искусство…

- Это болезненный вопрос. Сколько я занимаюсь театром, чиновники всегда хотят, чтобы театр зарабатывал, включая самых высоких чиновников в области культуры. Ну а почему, мол, нет, с другой стороны? Почему вы не хотите зарабатывать? Есть ведь шоу-бизнес! И это очень сложно объяснить – почему театр не может находиться в сфере самообслуживания, что невозможно просто посчитать: так, «Фигаро» - столько-то плюс-минус. Это несчитываемая информация – сколько людей придут на этот спектакль, скольким этот спектакль по-настоящему нужен. Но я как руководитель театра все равно продолжаюдумать, чтобы на малой сцене шли экспериментальные вещи, а на большой – спектакли-акции,чтобы перевернуть это чертово сознание в человеке, который пришел в театр по привычке, с попкорном посидеть и поржать. Гоголь сказал, что театр – это кафедра, и никуда от этого не деться.В России театр больше, чем развлечение. Сейчас я репетирую Гамлета – там потрясающие слова, которые я раньше почему-то пропускал. Когда он, как Станиславский, объясняет актерам, как играть. Он говорит, что театр – это зеркало, которое должно отображать «добродетели – его же черты, спеси – его же характер, а всякому веку и сословию – его черты и обличие». Чтобы человек себя увидел со стороны - вот в чем предназначение. А это не может быть поставлено на поток, это эксклюзивные вещи.

Я сам когда-то попал в театр, потому что ходил в самодеятельность. Поселок Татищево-5, Саратовская область, дом культуры. Сейчас его нет, он разрушен. И так по всей стране. Потому что Сердюков передал эти дома культуры, вынул их из Минобороны, которое их всегда финансировало, а у города денег нет.Сейчас будут дома культуры нового типа, ДНК, это хорошая вещь для маленьких городов. Но это не значит, что не должно быть театров, их надо строить. И поэтому все эти законы, которыми они пытаются театр подлатать, это все от темноты.

"Если не сбережет народ совестливость свою, он погибнет. По-гиб-нет!"

- Вы входите в президентский Совет по культуре. Говорите там об этом?

- Ну, поскольку я еще там, значит, до конца не отчаялся.

К разговору присоединяется учитель Евгения Миронова, народный артист России Авангард Леонтьев:

- Вы спрашиваете, что делать России? А я вспоминаю Женину семью. Папа – шофер, мама, Тамара Петровна, электромонтажница.Жили небогато, простая семья. Замечательный дом, очень сердечные люди. И воспитали они в Жене редчайшее на сегодняшний день качество…

Миронов:

- Ну, Авангард Николаевич…

Леонтьев:

- Погоди, я говорю о России. Вы спрашиваете – что надо России? Да по совести надо жить каждому стараться. Черт все время тянет: нет, давай урви чего-нибудь, насоли соседу. А надо стараться. И есть примеры – я же говорю, вот, примерная семья. Родители, чтобы Женя стал артистом, продали машину «Москвич», переехали из Татищева в Саратов, потому что там театральное училище. Снялась семья с места. Когда Оксана, сестра Жени, поступила в Вагановское училище в Петербурге, отец поехал присматривать за ней, как там девочка будет одна. И она выучилась, закончила училище вместе с Ульяной Лопаткиной.Женя переехал в Москву – родители переехали за ним, жили на четырех метрах в общежитии и собака, которая с Женей снималась в фильме «Любовь». Вот такая замечательная семья.Мне Женин папа Виталий Сергеевич говорил: если не для детей жить, так зачем детей заводить? Сколько для детей сделали эти простые люди! У меня даже комок в горле. И она же не одна такая, эта семья. Вот в этом надежда, это соль земли. И это есть на свете! В Жене ответственность, добросовестность. Он и так еле спит, плохой сон. А если что-нибудь напакостит, нашкодит – тогда прощай сон вообще. Я говорю про семью и про традиции – это бережет народ. Если не сбережет народ совестливость свою, он погибнет. По-гиб-нет! Хватит воровать, хватит думать, что кто-то что-то за тебя сделает, что кто-то тебе должен. Будь сам. На Бога надейся, а сам не плошай. Ну все же прописано в священных книгах, в кодексах. А мы все спрашиваем: как России выжить, как выжить? Да будь человеком! Ну будь, ну старайся по возможности.