В новом спектакле Театра наций главные роли играют Ксения Собчак и Максим Виторган. «ВД» встретился с режиссером Филиппом Григорьяном, чтобы выяснить подробности.

Почему именно «Женитьба», что вам кажется актуальным в этой пьесе сегодня?
Главный вопрос любого человека — «в чем смысл жизни» — огромен. Он пугающий, из разряда вечных. Между тем, на этот вопрос, удивительным образом, существуют односложные ответы: родить ребенка, посадить дерево и построить дом. Женитьба — такой стереотип, за который можно зацепиться для того, чтобы не искать собственных ответов на пугающие вопросы, и попытаться заполнить некую пустоту внутри себя. Дожив о определенного возраста мы постоянно слышим «ну, заведи уже ребенка» или «тебе пора замуж»… Я ничего не имею против деторождения. Но, если честно, воспроизведение себе подобных вряд ли может быть основной задачей человечества. А если это так, то тогда да, нужно жать на красную кнопку, потому что смысла в жизни нет.

Герои «Женитьбы» пытаются совершить правильный выбор, ориентируясь на определенные критерии. Эти критерии, стереотипы, штампы и являются по большому счету главными героями пьесы.

Это будет не комедия, не фарс, а в каком-то смысле политическая сатира?
Не знаю. Я понятия не имею, как определить жанр. Есть текст Гоголя. И есть какой-то второй невербальный текст.

То есть все современное, никаких «пыльных костюмов» и аутентичных декораций.
Ну, надену я на героя сюртук, а на героиню — кринолин, что это мне даст? Что я знаю про тот век и тех людей? Мы же в театре, и люди же в зале, они сегодня живут. А пьеса сатирическая. То есть высмеивающая нечто на тот момент актуальное. Значит мы должны, обязаны искать эту актуальность.

Вы всегда точно знаете, кого пригласите на ту или иную роль?
Нет. Кастинг для меня — одна из самых неприятных составляющих профессии. Иногда, например, я подолгу не могу найти человека на совсем не главную роль. Начинаю репетировать, а потом приходится расставаться с человеком, к которому привык, и который сам уже потратил на работу кучу времени и сил. Так бывает. Нельзя сказать, что это приятно, но спектакль важнее. Важно, чтобы все сложилось.

А как проходили кастинг Ксения и Максим?
Вряд ли можно сказать, что они проходили какой-то кастинг. Их пригласили, и вопрос, скорее, почему они согласились? И если Максим — драматический актер, которому очень подходит роль Подколесина, то факт, что Ксения стала с нами работать, был для меня самого неожиданностью.

Привлечение медийных персонажей — это риск. Зачем вы на это пошли? Критики всегда очень настороженно относятся к подобным экспериментам, — брать в спектакль непрофессиональных актеров.
Вы хотите меня спросить хорошая ли Ксения актриса? Нет, она — не актриса. Запасайтесь помидорами. Такой ответ подойдет? Во-первых, я — ее фанат, и считаю ее каким-то абсолютно уникальным явлением. Мне нравится ее способность к самоиронии. И мне просто нравится с ней общаться. Мне нравится, что она ходит туда-сюда передо мной и говорит текст. Во-вторых, театр, это не отче наш, не таблица умножения, не «Спящая красавица» в постановке Петипа. Я проживаю свою жизнь. Я делаю свои ошибки. Возможно, это полный провал, и дурной вкус, что мы ее позвали. Но уж лучше дурной вкус, чем нечто совсем безо всякого вкуса и запаха, зато в кринолине. Делая постановку про невозможность сопротивляться стереотипам на пути к ответам на главные вопросы сложно ориентироваться на хороший вкус. А если говорить о критиках, без обид и положа руку на сердце, что они решают?

Как вам работается с Ксенией? Какая она?
Вначале не могла понять зачем нужно одну и ту же сцену повторять помногу раз. Ей объяснили, что именно это и называется «репетировать». Оказалась очень работоспособная. Приходит на репетиции, репетирует. Сейчас втянулась и даже требует, чтобы ей занимались. Свои решения предлагает тоже.

Артисты могут что-то предлагать сами? Вы не требуете от них полного подчинения?
Ну, есть наверное, какие-то принципиальные вещи. Наверное я все-таки иногда прошу что-то сделать определенным образом. Но вот это «требовать полного подчинения», это какой-то ужас, простите. Как правило, я со своей стороны предлагаю актеру некую игрушку, с которой он сам может играть. Она может ему понравиться или нет. Я и сам иногда не знаю, что делать. Вот тут был на днях в полной растерянности, и Виторган вместо меня развел целую сцену. Он — режиссер, кстати. Или, например, Виталий Хаев, играющий роль Кочкарева. Уникальный актер. Способен огромную сцену сделать за одну репетицию, оттолкнувшись от крошечного предложения. Анна Галинова, потрясающая актриса, играет в спектакле роль Арины Пантелеймоновны, вообще проводит репетиции в соседнем кабинете параллельно со мной.

И все-таки, Филипп, почему именно Ксения на роль свахи?
Господи, да не дает она вам покоя. В спектакле — фантастическая коллекция прекрасных актеров. Вы ничего не хотите меня спросить про Анну Уколову, например, которая играет главную роль Агафьи Тихоновны? Я начинаю постепенно понимать, почему несколько человек отказались учавствовать в постановке, узнав, что придется играть с Собчак. Вам плевать на других актеров и постановку, а главный вопрос — «обосрется ли Собчак?». Я вас уверяю — сто процентов обосрется!!! Потому и пригласили, чтобы поржать над ней. Что касается роли свахи, то ответ очевиден: она долгое время была главной свахой страны. Прекрасный, внятный штамп. И у нее хватает самоиронии на него не обижаться. Театр сегодня стоит одной ногой в шоу-бизнесе. Он принимает какие-то его законы, играет с ним, издевается над ним. Это поп-арт, если хотите. Театр больших залов не может быть в чистом виде исполнительским искусством. Из серии: такая-то в роли свахи была удивительно хороша. А такая -то не очень натурально кряхтела и недостаточно хорошо передавала народный говор… В окно посмотрите, кому на хрен нужен этот говор?

И все-таки. Если абстрагироваться от Собчак с Виторганом, зачем зрителю идти на ваш спектакль? Ведь вы ставите не развлекательное шоу.
Потому что женитьба, в алхимическом смысле, касается каждого.