На сцене Театра Наций одна из самых громких премьер сезона — «Иранская конференция». Спектакль по пьесе Ивана Вырыпаева поставил режиссер Виктор Рыжаков, пригласив поучаствовать в дискуссии ведущих актеров отечественного театра и кино, среди которых Евгений Миронов, Игорь Гордин, Авангард Леонтьев, Ксения Раппопорт, Станислав Любшин, Ингеборга Дапкунайте, Виталий Кищенко и другие. Колода звездных имен тасуется весьма причудливо: увидеть один и тот же состав практически невозможно. Даже сами артисты далеко не всегда в курсе, с кем из партнеров проведут очередной спектакль.
Сюжет на первый взгляд весьма прост: в Копенгагене проходит конференция, посвященная так называемой иранской проблеме. Обсудить ситуацию собралась интеллектуальная элита страны, всего десять человек. Здесь есть и профессор кафедры международных отношений копенгагенского университета, и журналист, работающий в горячих точках; и супруга премьер-министра, в прошлом знаменитая телеведущая; писатель и даже священник.

Участники по очереди выходят на подмостки, чтобы якобы высказаться на заданную тему, но в итоге каждый говорит о своем. Тут уж, действительно, у кого что болит: свобода и ответственность, счастье и боль потери, любовь и та цена, которую приходится за нее платить. Каждый новый монолог опровергает предыдущий. У каждого героя своя правда, и уже зрителю решать, на чьей он стороне. Последней появится иранская поэтесса Ширин Ширази, чье выступление окончательно перевернет все с ног на голову.

Обозреватель «Культуры» встретилась с одной из исполнительниц роли Ширин, актрисой Российского академического молодежного театра Нелли Уваровой.  
культура: Как этот проект возник в Вашей жизни? 
Уварова: Меня пригласили поучаствовать в «Иранской конференции» буквально за две недели до премьеры, я, можно сказать, впрыгнула в последний вагон. Знаю, что изначально Виктор Рыжаков планировал постановку во МХАТе с другими артистами, но не сложилось. Евгений Миронов, который очень заинтересовался этой пьесой, предложил осуществить проект в стенах Театра Наций. Тогда же появилась идея собрать несколько составов и все время менять их. В итоге каждый следующий спектакль сильно отличается от предыдущего, потому что каждый актер вносит свою ноту, расставляет собственные акценты даже внутри одной и той же роли. Например, я играю одну героиню вместе с Чулпан Хаматовой и Равшаной Курковой, но мы настолько разные, что каждая из нас, если можно так выразиться, поет свою песню.

культура: И о чем же Ваша? 
Уварова: Моя, безусловно, о любви и о вере.

культура: Знаю, что участники «Конференции» репетировали спектакль по отдельности, для Вас это в новинку? Сложно было? 
Уварова: Это действительно первый такой опыт в моей практике. Весь подготовительный период прошел наедине с режиссером, и только накануне премьеры появились партнеры. Текст пьесы очень острый, но из-за того, как был выстроен репетиционный период, конфликт лишь усиливается. Каждый монолог звучит не просто остро, но и ново. Обычно за время работы над спектаклем успеваешь привыкнуть к звучанию партнера, уловить сделанные им акценты, подстроиться, сгладить какие-то углы. Здесь такого шанса не было. С одной стороны, это круто, но с другой — существовал определенный риск, что ансамбль не сложится. Любое многоголосие требует слаженности. Перед началом концерта сначала идет настройка каждого инструмента в отдельности, а потом всего оркестра. То же можно сказать об актерстве. Но в итоге эксперимент удался.

культура: Параллельно с Вами роль иранской поэтессы играют Равшана Куркова и Чулпан Хаматова. Смотрели ли Вы, как они это делают? Чувствовали ли внутреннее соревнование? 
Уварова: У меня есть опыт репетиций каких-то ролей в составе. Но соревновательный момент присутствовал лишь однажды, и то не с моей стороны. Для меня это никогда не было проблемой. К тому же режиссер с каждым выстраивал свои взаимоотношения, свою логику. В результате получилось три разных монолога, три разных подхода.

культура: Что для Вас самое интересное в Вашей героине? 
Уварова: История моей героини такова: в 17 лет она написала книгу стихов о любви, которая стала популярной в Европе и США, это привлекло внимание полиции нравов в Иране, сборник признали богохульным, а Ширин приговорили к смертной казни. Под давлением общественности казнь заменили на 20 лет домашнего ареста. Такие вот предлагаемые обстоятельства, такая незавидная, казалось бы, судьба, но на выходе мы видим единственного счастливого человека среди участников конференции. Почему? Просто потому, что в ее жизни есть не просто любовь, а правильное понимание этого состояния. Она одарена высшим знанием, что любить — значит отдавать. Для нее это не просто красивые слова, она живет, следуя этой вере, а раз так, то смертный приговор, 20 лет домашнего ареста, — не самая большая трагедия и драма.

культура: Худрук Театра Наций Евгений Миронов так определил смысл «Иранской конференции»: «Это спектакль-акция о том, о чем мы, может быть, молчали или не хотели говорить». А что это для Вас? 
Уварова: Мне нравится играть в этом спектакле, потому что он погружает в размышления над вопросами, которые тебя беспокоят, но о которых в повседневной жизни нет времени всерьез задуматься. Надеюсь, это выведет меня на какую-то дорожку, потому что сейчас, конечно, я, моя жизнь, в большей степени созвучна с другими героями пьесы, нежели с Ширин.

культура: С кем именно? 
Уварова: В каждом я могу найти что-то, что во мне откликается, что меня беспокоит. В этом, как мне кажется, и заключается чудо нашего спектакля.

культура: Из монолога Вашей героини получается, что любовь выше свободы. Согласны? 
Уварова: Мне кажется, что только человек истинно верующий, в котором есть любовь, я имею в виду не только отношение к мужчине, может быть по-настоящему свободным.

культура: Вам довольно часто предлагают роли сильных женщин (и в «Береге утопии», и в «Фандорине), как думаете, почему? 
Уварова: Я знаю, что многие считают меня сильной, говорят: «Ты молодец, ты все можешь». А я в этот момент думаю: говорите-говорите, вдруг когда-нибудь я и в правду окрепну. Сама я не ощущаю себя сильной, способной свернуть горы, но по факту порой преодолеваю самые разные препятствия. Иногда от страха, иногда от увлеченности. Оглядываясь назад, понимаешь, что ты и вправду молодец. Но пока находишься в процессе, этого не осознаешь. Порой хочется спрятаться, сказать «чур меня», наверное, это не мое, не для меня и так далее.

Мне, конечно, нравится, рулить, повелевать, но до определенного момента. Судя по моим жизненным наблюдениям, выигрывают женщины, способные в чем-то уступить, остановиться, а не нестись с шашкой наперевес. Женщина не должна бежать впереди планеты всей. За мной этот грех тоже водится, но уже меньше, потому что, видимо, был момент, когда я насладилась осознанием того, что я со всем справляюсь и все могу. Галочку поставили, тщеславие удовлетворила и поняла: могу, но не хочу.

культура: Обратила внимание, что Вас нет в соцсетях. Пытаетесь таким образом сохранить личную свободу? 
Уварова: Нет, сначала было просто все как-то не до того. А со временем я поняла, что не готова тратить на это время, когда вокруг происходит столько интересного. Мне все говорят: «Ты должна вести свою страничку в «Инстаграме», ты отстала от жизни». Может и так. В любом случае если и заведу аккаунт, то только для того, чтобы рассказывать о моем проекте «Наивно? Очень», чтобы знакомить мир с нашими художниками, делиться их успехами.

культура: Как получилось, что Вы начали помогать людям с особенностями в развитии? 
Уварова: У одной из моих ближайших подруг дочка с особенностями развития.  Она росла на моих глазах, я видела, с какими трудностями она сталкивается, как мир ее не принимает. Как и для своего ребенка, мне хотелось сделать для нее по максимуму. Постепенно я стала больше общаться с ее окружением. Захотелось не просто помочь этим ребятам, а зажечь для них зеленый свет, открыть какие-то двери, дать им понять, что они многое могут. Поначалу они не верили, что у них получится. Зато теперь гордятся своими успехами. Сначала это были разовые акции, потом мы открыли мастерскую, магазин, производство. Сегодня нашему проекту уже восемь лет.

культура: Актеры — участники «Иранской конференции» так или иначе связаны с благотворительностью. Почему это столь распространено в актерской среде? 
Уварова: Трудно сказать, у каждого своя личная история. Что же касается «Конференции», то хочу пояснить: режиссер собирал артистов не только по принципу громкости имен. На первой нашей встрече он сказал мне, что хотел бы собрать актерскую команду, где у каждого своя четкая гражданская позиция. Чулпан Хаматова, Евгений Миронов, Ксения Раппопорт, у каждого есть свой благотворительный фонд, очень активная жизнь, параллельная творческой. У них есть своя личная боль и позиция, которую они готовы отстаивать. Так что в «Иранской конференции не случайно собралась такая команда, это задумка режиссера.

культура: Вы служите в РАМТе. Алексей Владимирович Бородин легко отпустил Вас на «Конференцию»? 
Уварова: На удивление, да. Потому что он очень уважительно относится и к Театру Наций, и к режиссеру спектакля. К тому же идея проекта показалась ему очень интересной. Он сказал «да», даже не взяв времени подумать.

культура: Ваша последняя премьера в РАМТе — «Проблема». Если бы Вас спросили о главной проблеме современности, что бы назвали? 
Уварова: Бесконечную суету. То, как мы распоряжаемся временем. Распределение себя в пространстве и времени кажется какой-то невыполнимой задачей.    

культура: Единственно, что смущает в «Иранской конференции», что рядовому зрителю будет сложно попасть на спектакль из-за стоимости билетов. Насколько культура должна быть доступна, на Ваш взгляд? 
Уварова: Очень сложный вопрос. В силу профессиональной деятельности я довольно часто смотрю спектакли в других театрах, но обычно билеты мне покупать не приходится. Естественно, это касается наших коллективов. Но тут я решила посмотреть кое-что на Чеховском фестивале и внезапно осознала, что позволить себе билет за 12 000 рублей для меня весьма чувствительно. Взяла сутки на раздумья, а потом все-таки купила билет, потому что хочу увидеть этот праздник жизни.

культура: Но не станет ли театр таким образом элитарным искусством? 
Уварова: Это спорный момент. С одной стороны — доступность порой играет довольно злую шутку. Театр теряет для зрителя ценность. Как нам убедиться, что в зале сидят люди, которые пришли именно на этот спектакль, на этого режиссера, а не просто, чтобы скоротать вечер. Хотя, с другой стороны, я знаю много историй, когда, один раз случайно попав в театр, человек обрел смысл жизни. Я сама из таких. Увидев дипломный спектакль ГИТИСа «Чудесный сплав», мне захотелось стать частью этого прекрасного мира. Так что здесь нет однозначного ответа.