Жанр спектакля — офис-триллер. Место действия — конференц-зал одной транснациональной компании. На должность топ-менеджера приходит кандидат (Сергей Чонишвили). Думает, что он единственный, но следом появляются еще таких же трое (Игорь Гордин, Виктория Толстоганова, Максим Линников). Каждый — в полушаге от высокооплачиваемой должности. Но чтобы выявить лучшего и самого креативного, нужно пройти психологический тест по „методу Гренхольма”.
„С такой зарплатой я бы голым станцевал на столе гимн Швеции”, — признается герой Чонишвили. С чувством собственного достоинства у него явные проблемы, но цель оправдывает средства. Зрители тем временем ассоциируют себя с людьми на сцене и решают вопрос: где граница унижения, через которую ты способен переступить ради заветной цели?
У каждого кандидата — своя история. Энрика бросила жена, он впал в депрессию и стал забивать на работу, Карлес собирается сделать операцию по смене пола, а у Мэрсэ во время собеседования умирает мать. Выйти из офиса, чтобы проститься с матерью — значит, выйти из игры и упустить должность топ-менеджера. Фэрран, герой Чонишвили, не проявил сочувствия к „коллегам”. И тем не менее для такой крупной фирмы он недостаточно „сукин сын, который должен казаться хорошим человеком”. Трое других кандидатов, как выясняется в финале, еще большие циники. Знаменитая акула Херста (законсервированный в формалине объект британского художника Дэмиена Херста), которая украшает конференц-зал, доносит до зрителя нехитрую мысль: в современном офисе, если не сожрешь ты, то сожрут тебя.
На западе пьеса испанского драматурга Жорди Гальсерана „Метод Гренхольма” очень популярна. У нас ее впервые поставил болгарский режиссер Явор Гырдев. В театральной жизни наметилась тенденция: делать постановки о нравах современного офиса (в РАМТе, например, идет спектакль „Под давлением”, „Оffис” — в Театре им. Пушкина). Cпрос рождает предложение.
После спектакля мы пригласили исполнителя роли „первого кандидата” Сергея Чонишвили на радио „КП” (97,2 FM).
„РОДИТЕЛИ ОТГОВАРИВАЛИ ИДТИ В АРТИСТЫ”
— Вам часто приходилось быть в роли кандидата?
— Постоянно. В каждом новом проекте, несмотря на прежние заслуги. Я давно читаю закадровый текст в разных проектах. Но, когда начинал этим заниматься, не прошел десятки кастингов и проб. Та же ситуация — когда приходишь работать в театр после института или пробуешься в кино. Допустим, играешь отрывок перед комиссией, выкладываешься. А потом кто-нибудь из жюри тебе говорит: „У вас есть что-нибудь закрытое?..” — „В каком смысле?” — „На вас же маечка надета. А нам нужно, чтобы вы были в костюме”. Потом выносят вердикт: „Вы нам, к сожалению, не подходите, потому что предыдущему кандидату закрытое идет больше”.
В свое время родители отговаривали меня идти в артисты. Это реально зависимая, неденежная профессия, особенно в то время. А сегодня — еще и униженная. Сейчас любой может назваться актером.
— Вам грех жаловаться, у вас все складывалось удачно
— Чудовищно! Хотя я сразу поступил в Щукинское училище. Окончил его с красным дипломом. Моя стипендия равнялась зарплате актера в театре. Плюс красный диплом давал возможность свободного распределения. После училища я вынул счастливый лотерейный билет и оказался принятым в труппу театра „Ленком”. Отработал сезон — и ушел в армию. А когда вернулся, свою первую серьезную роль сыграл в „Ленкоме” только через 13 лет. К этому времени у меня уже была попытка уйти из профессии. Когда у тебя зарплата полторы тысячи рублей, а ты играешь по 26 спектаклей в месяц, надо менять профессию. Даже тогда, в начале 90-х, этих денег при жесткой экономии едва хватало на полторы недели.
— Куда хотели уйти?
— В журналистику. Я знал, что этим ремеслом на хлеб заработаю. Сегодня литература для меня — хобби. Хотя у меня уже есть своя ниша и свой круг читателей. (У Сергея вышло уже две книжки. — Ред.)
„РАБОТАТЬ АКТЕРОМ ПОКА НЕ МОГУ”
— И все-таки вы не ушли из актерской профессии. ..
— Режиссер Андрей Житинкин поставил спектакль „Игра в жмурики” с моим участием. Спектакль получился удачным. И я остался в профессии. Параллельно начал читать рекламу на радио, потом появилась работа на телевидении, в „Табакерке” я играл в двух спектаклях, начались съемки в сериале „Петербургские тайны”
— А в „Ленкоме” что новенького происходит?
— Сейчас я в роли дежурного режиссера на спектакле „Юнона” и „Авось”. Работать актером пока не могу. Два года назад получил серьезную травму прямо на сцене — порвал ахиллово сухожилие во время „Женитьбы”. Не хочу говорить плохо о нашей медицине, но я едва не отдал Богу душу. Если бы я не уехал лечиться в Германию, ногу бы мне отпилили.
В мюнхенской клинике мне сделали операцию, вырезали часть руки, часть ноги, сформировали новую систему кровообращения. И теперь я как терминатор.