В понедельник на сцене Центра имени Вс. Мейерхольда стартовал проект Театра наций „Шекспир@Shakespeare”, который со временем должен превратиться в первый в столице шекспировский фестиваль. Началось с гастролей Камерного театра Тель-Авива со спектаклем „Гамлет”. Режиссер постановки Омри Ницан сделал Данию горячей точкой и объединил сцену со зрительным залом. Публике, сидящей на вертящихся креслах, приходится и самой повертеться: тень отца Гамлета запросто может возникнуть из-за чьей-нибудь спиной.

Омри Ницан, один из самых известных современных израильских режиссеров и многолетний руководитель Камерного театра, трактует „Гамлета” как современную пьесу, наполняя ее узнаваемыми деталями и актуальными политическими реалиями.

Действие спектакля происходит в наше время (об эпохе Шекспира напоминают разве что детали костюмов). Юная Офелия (Нетта Герти) — типичная девчонка-подросток: расклеивает письма Гамлета вокруг зеркала и любит слушать музыку диско. А Гамлет (Итай Тиран) поначалу мало чем отличается от нынешних университетских студентов. Дания, куда он возвращается на похороны отца, похожа на одну из ближневосточных стран, в которой после смерти Гамлета-старшего назревает военный конфликт. Тень отца является сыну в грубой солдатской шинели.

Все герои отлично умеют обращаться с автоматами. В сцене сумасшествия Офелия снимает с автомата Лаэрта рожок с патронами и предлагает их Гертруде ( Сара фон Шварце) вместо цветов. Предательства и убийства тут привычное дело, поэтому рассказ Призрака об убийстве не удивляет Гамлета, а скорее подтверждает его давние подозрения.

Ницан ставит спектакль о стране, где правит диктатор, и созданные режиссером типажи оказываются весьма узнаваемыми. Подтянутый, сухощавый Клавдий (Гиль Франк) похож на партийного босса (стену зала украшает его портрет), умный и циничный Полоний (Ицхак Хэския) здесь ловкий чиновник-функционер.

Наделенный мощным темпераментом Гамлет в этом спектакле — человек другой, более гуманной цивилизации. Жизнь в Европе радикально изменила мировоззрение датского принца, и шекспировский вопрос „ Быть или не быть?” для него означает примерно такое: отомстить убийством за убийство отца, поступая по законам родной страны, или покончить с собой, чтобы избежать кровопролития? Поэтому свой ключевой монолог он читает, держа в руке кинжал.

У героев этого динамичного и стремительного спектакля физически нет времени на эффектные позы, рефлексию и пафосные монологи. Они то проносятся по узкому коридору между зрительскими креслами, то играют на узких барьерах по всему периметру зала, за спиной у зрителей, то взбегают на подиумы в противоположных его концах. На одном — трибуна для выступлений, на другом — комната Офелии. Потом она станет кладбищем с вырытой для героини могилой.

Зрители здесь фактически становятся героями спектакля: Клавдий обращается к ним с трибуны, надеясь получить поддержку.

В финале на смену политической диктатуре приходит военная. На королевский трон усаживается Фортинбрас ( Авив Земер) в армейском камуфляже.

Проект „Шекспир@Shakespeare” продолжит 14 ноября совсем другой „Гамлет”, поставленный в Театре Оскараса Коршуноваса (Вильнюс). В нем действие происходит в театре, а роль декорации играют гримировальные столики.

Художественный руководитель Театра наций, актер Евгений Миронов: „России очень не хватает шекспировского фестиваля”

Проект „ Шекспир@ Shakespeare ” еще рано называть фестивалем, но мы очень надеемся, что со временем он им станет. Потому что России, вписавшей не одну ярчайшую страницу в мировую шекспириану, России, где к творчеству Великого Барда относятся с не меньшим пиететом, чем у него на родине, шекспировского фестиваля очень не хватает. Я сам, как артист, которому посчастливилось сыграть принца датского в постановке Питера Штайна, жду встречи с этим спектаклем с особым нетерпением и счастлив приветствовать израильских коллег на московской земле.

Статья опубликована в издании „Газета”, № 188 от 7 октября 2009