Это яркая и одновременно пугающая премьера «И я там был...» по мотивам сборника Александра Афанасьева «Народные русские сказки». Ученик Андрея Могучего Арсений Мещеряков перевел всем известные сюжеты на театральный язык. Что из этого вышло?

На большой белый короб на сцене проецируют свет и цвет. Никакого реквизита. Из этого условного «ларчика» в течение полутора часов «выскакивают» герои: от Аленушки с братцем Иванушкой и Щуки зубастой до одноглазого Лихо и Колобка, костюм которого похож скорее на скафандр космонавта. Визуально есть перекличка с другими «Сказками...», которые десять лет с успехом играют на большой сцене Театра наций, — «Сказками Пушкина» Роберта Уилсона. Тоже цирковая эстетика, такой же насыщенный белый грим с акцентами на глазах и губах. Только тут еще есть место игривому румянцу и всяческим знакам, которые характеризуют конкретных персонажей. За каждым актером здесь с десяток сказочных ролей.

Тексты, собранные в XIX веке литературоведом, этнографом и фольклористом Александром Афанасьевым, не меняли. Сами сказки — их девять — между собой никак не связывали. Но логика в их компоновке все-таки есть, и продумывали ее режиссер и артисты вместе, говорит актриса Маргарита Якимова:

Маргарита Якимова, актриса: «Был очень интересный процесс подготовки, потому что мы перечитали практически все сказки Афанасьева, весь этот сборник. У нас еще вчера был другой порядок. Сегодня у нас произошли изменения. Наверное, мы идем от какого-то создания мира. Например, «Теремок». Это как люди, которые собрались и начали что-то делать. Потом появились дети, которые потерялись, потом с ними что-то начинает происходить, какая-то жизнь. Потом случается, например, беда: какая-то хтонь. Там, «Звери в яме», «Лихо», и потом какое-то спасение и надежда — это «Колобок».

Хотя, на мой взгляд, в истории «Колобка» как раз нет никакой надежды на спасение. Какие-то тексты, записанные больше полутора веков назад, вполне рифмуются с сегодняшним днем. Другие, как мне показалось, звучат архаично, в какую бы яркую «обертку» их ни помещали.

Есть малоизвестные истории, например «Звери в яме», которая начинается неожиданной строчкой: «Шла свинья в Питер богу молиться». Это хоррор про охоту друг на друга, где в финале лиса поедает «кишочки» других животных. Такое точно не станешь читать ребенку, например, перед сном.

Да и другие сюжеты совсем не детские: на сцене мы встречаем жуткое существо Лихо, пожирающее людей, зубастую Щуку, терроризирующую своих речных собратьев, чудо-дерево, которое сначала исполняет все желания жадных старухи и старика, а потом превращает их в медведицу и медведя. Спектакль строго 16+. В этой работе даже артистам надо было сойти с ума, а потом собрать себя заново, делится актриса Анна Галинова:

— Я эти сказки знала и читала. Да, они жесткие, страшные. Сказки были не для детей, а для всех. Для детей это должно быть уроком для того, чтобы потом спасти от чего-то.

— А для вас какой самый жуткий урок из этих русских народных хорроров, скажем так?

— Они все заканчиваются смертью. Никакого хеппи-энда нету в конце, но жизнь заканчивается смертью. Так оно и есть.

Окажутся ли «Сказки...» Афанасьева от Арсения Мещерякова востребованы в Театре наций так же, как «Сказки Пушкина» Роберта Уилсона, будет понятно со временем. Но на премьерные показы на этой неделе все билеты давно проданы.