В Театре наций зазвучал Дунаевский «Женихи» — вторая постановка Никиты Гриншпуна на сцене Театра наций. Первая работа режиссера-студента «Шведская спичка» была восторженно принята критикой, оценившей одаренность, твердую руку и остроумную изобретательность постановщика. Потом Никита Гриншпун на несколько лет пропал со столичных горизонтов, пустившись в свободное плавание по русской провинции, и вот вернулся уже не дебютантом, а сложившимся мастером, со своим почерком и впечатляющей тщательностью работы. Любителям порассуждать о том, что режиссура уже и вовсе перестала быть профессией и занимаются ею исключительно дилетанты, достающие из широких штанин изрядно потрепанные концепции, хорошо бы заглянуть на «Женихи». Увидеть, как строится тут режиссерская партитура. Сколько умения вложено в каждый сантиметр сценического пространства. Вот уж ремеслом (как выяснилось из программки, — наследственным) Гриншпун владеет. Каждый жест и поворот головы в «Женихах» простроен с балетной тщательностью и намертво сцеплен с музыкой. А если добавить, что мизансцены «Женихов» к тому же радуют своей неожиданностью, остроумием, изяществом, то можно понять театральных рецензентов, которые обводят фамилию режиссера в программке жирными кругами и снабжают восклицательными знаками. Спектакль многое предъявляет, а обещает еще больше. Похоже, к подзабытой оперетте Исаака Дунаевского Никиту Гриншпуна привлекло именно это ощущение игры сил в предчувствии радостного будущего. Написанные в 1927 году, «Женихи» получили гордое звание «первой советской оперетты» и прошли с впечатляющим успехом. Страна, очнувшаяся от ужасов Гражданской войны, жадно стремилась к веселью, и даже самым прозорливым казалось, что НЭП пришел всерьез и надолго. Надежда на счастливое «завтра» была всеобщей — только одни надеялись, что вернется прекрасное прошлое, а другие — что настанут времена новые и небывалые. В этом воздухе надежды рождались мелодии «Женихов», они возникали, когда в Камерном театре искрилось «Жирофле-Жирофля» Оффенбаха (Алиса Коонен, сняв котурны Федры, с удовольствием ныряет в цирковую стихию балагана). А Мейерхольд с удовольствием насыщает свои постановки музыкальными дивертисментами, где Мария Бабанова изображает канканирующую Европу. В «Женихах» старый водевильный сюжет о перипетиях сватовства к богатой вдовушке разыгрывается среди персонажей, бывших излюбленными мишенями сатиры Маяковского, Олеши, Эрдмана. Жадные нэпманы, представители старорежимных профессий — гробовщик, извозчик, дьякон, бильярдный маркер толпятся вокруг прекрасной трактирщицы, атакуя ее в самый день похорон супруга. В наше время разрушения всех и всяческих надежд вернуться хотя бы ненадолго в момент цветения искусства, посоревноваться с его мастерами — задача куда более амбициозная, чем любая «актуализация». Никита Гриншпун и не стремится модернизировать старую оперетту (даже насмешки над жадным дьяконом никаких аналогий с происходящим за окном не имеют — специально уточняю для озлобленных ревнителей). В «Женихах» мелодии и ритмы волнуют его куда больше, чем возможность показать очередную фигу дню сегодняшнему. Перекомпоновав музыкальные номера, режиссер сумел нигде не разрушить атмосферу Дунаевского, сохранить простодушие и веселье сумасшедшего дня, вместившего в себя и похороны, и свадьбу, и пир по случаю воскресения. Главным элементом декорации (художник — Зиновий Марголин) стал гигантский гроб, на котором, как на цирковой площадке, разыгрываются душераздирающие сцены соблазнения вдовушки. Окошки-люки помогают персонажам мгновенно появляться и исчезать. Ручки гроба служат лестницами, на которых артисты демонстрируют прямо-таки акробатические трюки, строго выдерживая музыкальный ритм и режиссерский рисунок. Команда в «Женихах» подобралась завидная; все актеры поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах, а музыканты демонстрируют настоящий актерский драйв. На диво хороша Вдовушка — Юлия Пересильд, соблазнительно-вульгарная и беззащитная одновременно, и два основных жениха-соперника — гуттаперчевый Гробовщик (Павел Акимкин) и высокомерный трус Маркер (Олег Савцов). Изумителен выход-номер Старухи (Елена Николаева), чья сцена в конторе Гробовщика — одна из лучших в этом насыщенном удачными музыкальными номерами спектакле. Перечислять можно долго, потому что каждая роль тут выстроена-выточена и сделана «на вырост». Легко представить, как разыграются артисты, когда рисунок, что называется, станет тапочками на ноге, а не испанским сапожком. Актеры меняют инструменты, ухитряются играть в любом положении — обняв хорошенькую девушку или улегшись на спину. Сцены-дуэты сменяются массовыми сценами похорон и свадебного пира. Гриншпун умеет выстроить и дуэль трех балалаек, и музыкальные массовки, и финальный апофеоз. С «Женихов» начался триумфальный путь композитора Дунаевского. И хочется верить, что постановка в Театре наций станет счастливой стартовой площадкой для режиссера Никиты Гриншпуна. Прекрасная школа Олега Кудряшова, умение работать, азарт и фантазия — все при нем. Осталось пожелать удачи.