Первая премьера в Театре Наций прошла под оркестр Выставлять в спектакле гроб — дурная примета на театре. Но, похоже, никакие предрассудки не остановили Театр Наций при постановке советской оперетты, причем считающейся родоначальницей отечественного жанра. На сцене не просто гроб, а гробище — в двух цветах и занимает буквально всю сцену. Жуткий атрибут похоронного ритуала стал символом первой премьеры Театра Наций. «Женихи» у нас пойдут под оркестр", — сообщили накануне в театре. Однако ни оркестровой ямы не видно, никаких признаков оркестра — сцена уныло пуста. И вдруг распахивается дверь в глубине — строем марширует медная группа. Из кулис уже на нее надвигаются аккордеоны, баяны. В синих юбочках курсистки с флейтами, и в черных парах юноши со струнными. Группы слились, построились, как в похоронную процессию. Точно — похороны, марш заиграли. И тут вот он: желтый верх, серо-голубой низ. Добротный. В вензелях — гроб на колесиках. Колесиков — три пары. ИЗ ДОСЬЕ «МК» Оперетту «Женихи» Исаак Дунаевский, гениальный советский композитор, сочинил в 1926 году, когда работал завмузом в Театре сатиры. Но по каким-то причинам оперетта в Сатире не пошла, а премьеру сыграли в декабре 1927 года в Московском театре оперетты. «Женихов» принято считать первой советской опереттой. Так вот, гроб на колесиках ездит по сцене, поднимается под углом 45 градусов. На нем лежат. По нему скатываются. На нем сватаются и обсуждают «что под селедочку подавать», распевают псалмы. Из него, наконец, является покойник. На сцене не менее 30 человек, причем значительно большая часть — музыканты, работающие актерской массой. Масса очень подвижна, активна и заставляет себя уважать: полтора часа играть в непрерывном движении, в сложном пластическом рисунке, придуманном самим же режиссером, — это непросто. А у него музыканты чуть ли не на голове стоят. Кстати, о режиссере — Никита Гриншпун из семьи музыкальных режиссеров (его дед — первый главный режиссер Одесской музкомедии, отец — постановщик многих музыкальных спектаклей), поэтому выбору сына и внука удивляться не приходится. «Женихи» — его признание в любви уходящему сегодня жанру оперетты. Женихов пятеро, один другого лучше. Все молодые, хотя двое из них в стариковском гриме (очень огорчила меня слабая постижерская работа). Гробовщик, маркер, дьякон, извозчик и повар сватаются к вдове усопшего трактирщика Аграфене Савишне. Материальных мотивов никто не скрывает, промеж собой интригуют, попадают в комический переплет. В матримониальную компанию то и дело врезается советская идеология с дележкой метража, уплотнением и бюрократической волокитой. В результате вдова одна в печали, покойник из гроба восстал. Какой бы нелепой ни казалась сегодня вся эта история, продукт Театра Наций смотрится более чем оригинально. Режиссер Гриншпун сделал из нее почти цирк, эксцентрику с эпическим размахом. Первая сцена с управдомом и измерением квартиры вдовы смотрится отдельным номером группы эксцентриков, работающих с контрабасами. Художник Марголин не ограничил себя в масштабах — как гробика, так и пилы-«болгарки», что с угрожающим видом нависает над сценой. Музрук постановки Армен Погасян не дал оркестру передышки и, мало того, обучил драматических актеров игре на щипковых инструментах. Наталья Трихлеб, известный педагог, отменно поработала с драматическими: замечательно поют. Если Павел Акимкин и Артем Тульчинский (выпускники курса Кудряшова) всегда отличались отменным вокалом, то Юлия Пересильд и Олег Савцов (актер МХТ им. Чехова) показали себя музыкальными артистами, способными конкурировать с мюзикальными. После премьеры, которая прошла на ура, я познакомилась с Риммой Дунаевской. Она жена первого сына Исаака Дунаевского, Евгения, и правообладательница всего творческого наследия и архива знаменитого композитора. — Я не ожидала, что в драматическом театре смогут поставить эту оперетту, — говорит она. — У «Женихов» счастливая судьба, ведь она без перерыва идет в театрах. Я вот уже второй раз смотрю, и спектакль мне очень нравится. — Насколько, по-вашему, осовременена партитура? — Совсем немного. Есть такие джазовые обработки, а в целом все сохранено. — Знаете, очень обидно, что композитор Дунаевский, который прославил отечественную музыку, особенно написанную для кино и театра, не имеет музея в Москве. — Я мечтала бы, чтобы такой музей появился. Вы не представляете, какое количество архивов имеется. Какая переписка! Ведь Исаак Осипович обожал эпистолярный жанр. А сколько музыки еще неоткрытой, но удивительной.