В Москве впервые поставлено знаменитое «Кабаре».

Музыкальная драма «Кабаре», поставленная Евгением Писаревым в Театре Наций — не просто премьера: это вообще первая сценическая версия знаменитого мюзикла в Москве. Слово «драма» в определении жанра не случайно — не только потому, что здесь заняты, наравне с музыкальными артистами, драматические: главное — для режиссера эта сторона содержания даже важнее, чем музыка. Писарев признается, что во многом опирался на роман Кристофера Ишервуда «Прощай, Берлин», послуживший основой знаменитого фильма «Кабаре». И все же истории в картине и постановке несколько отличаются друг от друга. Да и для сходных моментов тут найдены собственные интересные ходы.

Время действия — последние дни Веймарской республики. Именно это объясняет буйное веселье на грани истерики с нешуточным оттенком разврата, которое мы видим в начале первого акта. На сцене — полуголые бойз и герлз (в аутентичном белье и корсетах из коллекции художницы Виктории Севрюковой) под предводительством харизматичного Конферансье — мужчины утонченного и бесстыдного. В исполнении Олега Савцова он наделен поистине инфернальным обаянием и с первого выхода завораживает зал. Этот экстравагантный герой ведет не только шоу в кабаре, но и весь спектакль, появляясь в самых неожиданных местах — например, в облике таможенника в поезде на германской границе. Именно там начинающий американский писатель Клифф (Сергей Кемпо) встречает будущего друга — Эрнста (Дмитрий Соломыкин), который «открывает» ему Берлин: рассказывает о меблированных комнатах фрау Шнайдер, где можно поселиться, и о кабаре, в котором приятно провести время.

Эти два адреса и являются основными местами действия в спектакле. Если кабаре здесь отвечает за эксцентрику, то комнаты фрау Шнайдер — за лирику. Именно туда к Клиффу очень скоро переезжает молоденькая певичка Салли Боулз. Эту роль исполняют в очередь драматическая актриса Александра Урсуляк и победительница телешоу «Большой мюзикл» Юлия Чуракова, которую мне и довелось увидеть на сцене. Ее Салли временами прелестна и трогательна, но все-таки в плане драматической игры ей еще есть куда стремиться. Во всяком случае, пока юные влюбленные — Салли и Клифф — несколько блекнут на фоне зрелых — фрау Шнайдер (Елена Шанина) и ее квартиранта, владельца фруктовой лавки герра Шульца (Александр Сирин). Такой робкой нежности в сочетании с щемящим одиночеством, как у этой пары, на сцене уже давно не приходилось видеть.

В первом акте герои беззаботно празднуют наступление 1931 года, но во втором атмосфера меняется. Вдруг оказывается, что добрый друг Эрнст, всегда выручавший Клиффа, на самом деле — не последняя фигура в нацистской партии, авторитет которой крепнет. Узнав о том, что герр Шульц — еврей, Эрнст выступает резко против их союза с фрау Шнайдер. Несчастная женщина, памятуя о голодной жизни во время Первой мировой войны, расторгает помолвку — ведь нацисты могут отобрать у нее лицензию на сдачу комнат и лишить тем самым куска хлеба. Без которого уже остался Клифф, высказавший в лицо Эрнсту все, что он думает о нацизме — в итоге тот отказался от уроков английского, да еще и синяков своему бывшему приятелю и учителю наставил. Писатель собирается уехать из Германии и зовет с собой Салли. Но она любит работу в кабаре и не верит, что Клифф обеспечит ей стабильную жизнь за границей: «Почему я должна бежать?!». А в ответ на то, что жить здесь становится невозможным, добавляет: «Ты про политику? Но при чем здесь мы, люди искусства?».

В спектакле вообще много фраз, которые, кажется, ты слышала буквально вчера. Например, фрау Шнайдер заявляет писателю, призывающему ее бороться за свою любовь: «Вам легко говорить, у вас американский паспорт. Проиграете — отправитесь в Париж. Или не в Париж». В конце концов Клифф действительно уезжает и уговаривает пришедшего проститься герра Шульца последовать его примеру, тем более что у того в Америке живет двоюродный брат. Но торговец оптимистично изрекает: «Я уверен, что все наладится». И вот эта слепота славного, по-детски верящего в хорошее человека делает для нас, смотрящих из будущего и предугадывающих его судьбу, финал спектакля по-настоящему страшным.