В постановке Евгения Марчелли «ГРОЗАГРОЗА» нарочито много китча, гасящего излишний натурализм и чувственность, снижающего градус высокой трагедии, ибо «Гроза» Островского у художественного руководителя ярославского Театра им. Волкова сродни древнегреческим трагедиям.  Например, «Рыба моей мечты» - песню Сергея Шнурова исполняет под балалайку Ольга Антипова – в спектакле их целых четыре  голые русалки (или, по понятиям русских сказок, утопленницы). Они  зависают в пространстве небольшого бассейна, отражаясь в зеркале над сценой, словно на экране. Распластанные, обнаженные, томно шевелящиеся красотки мешают следить за действием. Что там лепечут на авансцене Кулигин  (Дмитрий Журавлев) с Кудряшом (Александр Якин), теряет всякий смысл. «Какая красота…», - произносит Кулигин,  указывая куда-то вдаль на Волгу, то есть на бассейн с «рыбами мечты». Первые минуты проходят совершенно мимо текста: публика явно заворожена живыми скульптурами и не обращает особого внимания на беседующих. Потом окажется, что бассейн  у Марчелли –  «ружье» по Чехову: именно сюда в финале будет бросаться Катерина… а куда ж еще.

И тут случается явление Кабанихи (Анастасия Светлова). О, эта женщина всем дает прикурить. Поведение Кабанихи вполне диагностируется, если не психиатрической клиникой, то уж неврологической точно. Она орет, как зарезанная, до исступления, до хрипоты, доводя домашних до полной оторопи. Сына Тихона (Павел Чинарев) – то бьет, то страстно целует. Он - ее единственный любимый мужчина, вымученное и мучимое создание. Своей любовью истязает и его, и себя, и всех доводит до белого каления, получая, практически, сексуальную разрядку,  и тут же стихая. Зацелованно-замордованный сыночек не чает, как смыться из дому и напиться в стельку, пока маменьки нет. С таким пожизненным прессингом трудно не стать  бесхребетным зависимым алкоголиком. Перечить маменьке все равно, что разбушевавшейся стихии – сметет. Лучше спрятаться. Шкодить Тихон может только по-тихому. Его сестра Варвара (Юлия Хлынина) тоже пока затаилась, но черт в ней сидит уж давно. Не по-девичьи широко расставив ноги, Варя  равнодушно наблюдает маменькины «грозы». Варю они не касаются, значит можно «отрываться», главное, на глаза не показываться. Остальные домашние, выстроившиеся в очередь на экзекуцию, покорно ждут, чем все кончится, с восторженным испугом смотрят Кабанихе в рот, голосят за ней, стараясь попасть в тон. «Я уже кончила, и ты кончай!», - резко обрывает Кабаниха разошедшуюся не на шутку девку Глашу (Татьяна Паршина).

В таком паноптикуме вынуждена находиться выросшая в любви да на свободе Катерина (Юлия Пересильд). Она законопослушна и не смеет перечить свирепой свекрови. Тонкая, замотанная,  до горла застегнутая, стоит, напевая что-то сомкнутыми губами, отвлекая себя от бессмысленной ругани, чтоб с ума не сойти. В чем виновата Катерина – сама покорность и кротость? Да в том, что оттягивает на себя частичку Тихона, кровиночку. В Кабанихе вся кровь от этого лютует. А выдают вольнолюбивую натуру Катерины лишь посверкивающие, опущенные пока очи долу. «Отчего люди не летают как птицы», - обращается она в пустоту и тут же срывается, облетая сцену, легкая и стремительная как ветер. Босые ноги несут ее бесшумно, словно Катя – в состоянии  невесомости. Удивительно как актрисе Юлии Пересильд удаются эти балетные прыжки, она, ведь, и правда, летит как птица. Несут Катерину крылья любви.

И Борис (тот же Павел Чинарев) тут ей на беду. Его неравнодушие подогревает и без того занявшийся огонь в ее груди. Замуж-то ее отдали, как положено, не спросив ни любви, ни согласия. Мечтала  любить мужа, да как такого Тихона полюбишь, его только пожалеть можно. Рвется сердце между долгом и любовью, боится Катерина греха, да нет опоры ей в этом доме. Варя подзуживает – ей нужна подружка для запретных утех. Адовыми муками грозит сумасшедшая барыня (Ирина Пулина), пугается ее лишь Катя, а Варя усмехается… а что, земные муки лучше? Наказание еще, когда будет, а сейчас – живи по полной: «Какая ты мудреная, Катя. По-моему, делай что хочешь, лишь бы было шито-крыто…».

«Сядем все!» - приказывает свекровь на проводах Тихона, устраивая показательную истерику. Катерина обязана доказать свою любовь и повиновение мужу. «Хорошая жена, проводивши мужа, часа полтора на крыльце лежит, воет…». Но… вот он первый вольный жест - сигарета и дым в лицо мучительнице:  будь, что будет. И неожиданная реакция: следом за Катериной закуривает сама Кабаниха, затягивается и Варя. Дымят втроем, будто черти в аду, кажется даже, серой пахнет.

При  домострое хуже всего замужним бабам. Они обязаны все сносить. Девки могут гулять, сколько хочешь,  а бабы - дома взаперти. Решившись на   любовь, Катерина сразу обрекает себя на погибель и знает это. Но как убежать от судьбы, если оба варианта, которые предоставил своей  героине режиссер Марчелли, все равно кончились свиданиями  с Борисом и падением «крепости». От себя никуда не деться.

Какое отрешенное у нее лицо после ночи любви – знает, не жить ей теперь. Жаркие ночи слились в одну. Тихон побил бы немножко да простил, но за ним же маменька. «Больно крута ваша маменька…».

Окровавленные после побоев Катя и Борис встречаются в последний раз: «Погуляли». Жалкие, спина к спине на одном стуле (стулья на сцене, кстати, нарочито банально-канцелярские). Борис старательно учит китайский - его отправляют за границу, он  не противится: «Я терплю, и буду терпеть, у меня ж сестра младшая - совсем ребенок», - бормочет он, боясь оглянуться на любовницу. Катерина – взрослая, ему за нее не отвечать, сама разберется. А как разобраться, вот она рыдает, утирая сопли-слезы-пену изо рта – все такое смертельно натуральное, такая нервная дрожь бьет Катерину, что страшно за актрису. «Тяжело тебе, Катя…ты, главное, ничего не задумай, а то я измучаюсь по дороге…», - снова жалеет себя Борис. А у Кати никакой дороги нет, идти некуда – что домой, что в могилу… так в могиле, пожалуй, покойнее будет.

Страшный спектакль, хотя  у Евгения Марчелли красок много, в том числе и комедийные, значит, выходит трагикомедия. Есть среди персонажей забавная странница Феклуша (Анна Галинова), похожая на пышную клумбу, пытающаяся все время подслушивать - подсматривать. Гонят все странную странницу, а она  из двери в окно норовит. И все чужими баснями промышляет. Глаз горит, уж ей охота и новую басню бежать-рассказывать. Сплетни – ее хлеб: за них и кормят, и поят, и привечают, когда скучно. Нерасторопная девка Глаша (Татьяна Паршина) тоже норовит влезть в гущу событий, ведь такие страсти кипят вокруг,  бередят ее нутро. Она  и барина Тихона  оглаживает,  и на Бориса нежно поглядывает. Борис и Тихон – похожи (обоих играет Павел Чинарев) – два белых красивых тела - одна черная душа, трусливая и мелкая.

«Почему люди не летают, как птицы?», - Катерине суждено, наконец,  улететь от всех, но только… «только рыбой моей мечты».