Сергиев Посад, знаменитый своей Троице-Сергиевой Лаврой, – исторически город не театральный.

Правда, в 1920 году здесь все-таки был открыт драмтеатр. Но просуществовал недолго, через девять лет его уничтожил пожар. И только в 2004 году на территории Сергиева Посада появился профессиональный театр – “Театральный Ковчег“.

Сегодня это развивающийся творческий организм с обширным репертуаром и труппой из двадцати пяти артистов, костяк которой составили выпускники Ярославского театрального института. Только что в Сергиевом Посаде прошла лаборатория по современной драматургии, организованная Театром Наций.

Для работы над эскизами театр выбрал пьесу-притчу “Остров Рикоту” Натальи Мошиной, комедию “Дуры мы, дуры!” Дамира Салимзянова и “Свидетельские показания” Дмитрия Данилова, одного из самых ставящихся российских авторов, чьи пьесы, в том числе “Человек из Подольска” и “Сережа очень тупой”, идут на многих сценах страны. Сочетание почти документальных диалогов и абсурдных ситуаций, в которых оказываются герои Данилова, дает богатую пищу для многовариантных адаптаций сюжетов. “Свидетельские показания” – дискретно построенный текст, состоящий из высказываний разных людей о писателе, выпавшем из окна. Реплики персонажей, чей пол обозначается буквами М и Ж, – ответы знакомых погибшего на вопросы невидимого следователя. Молодой режиссер Мурат Абулкатинов (выпускник мастерской Сергея Женовача) монологи этих разношерстных свидетелей отдал двум исполнителям, актеру и актрисе, а также ввел живописного следователя с полной окурков пепельницей и пустыми пачками сигарет. Он не задает вопросов, но очень внимательно слушает свидетелей, дающих показания на сцене или из-за кулис, что делает звучание их слов еще более отстраненными. И обнаруживается, что погибший никому, в общем-то, не интересен, разве что следователю, который к финалу своего “расследования”, похоже, тоже начинает задумываться о бренности земного и житейской пустоте.

Над двумя другими эскизами работали Александр Огарев – ученик Анатолия Васильева и Кирилл Вытоптов – выпускник мастерской Олега Кудряшова. Оба – состоявшиеся режиссеры, чьи учителя упомянуты здесь единственно, чтобы дать представление, из каких шинелей они вышли.

Вытоптов – режиссер с яркой фантазией, направившей эскиз спектакля “Остров Рикоту” в неожиданное русло. Герой пьесы – столичный журналист Игорь приезжает на остров, который, как выясняется, невозможно покинуть. Его обитатели начинают постепенно убеждать героя, что никакой Москвы вообще нет, она – иллюзия, а настоящая жизнь существует только сейчас и здесь. Но главная интрига состоит в том, что одна из героинь, специалист по изучению водорослей, – молода и способна к деторождению, что существенно для вымирающего Рикоту. В свою очередь, у женской половины малочисленного населения – мистические взаимоотношения с “матерью моря”, к которой они обращаются с языческой молитвенной просьбой поштормить, дабы пленить заезжего юношу. Вытоптов ввел в эскиз несуществующего персонажа – атлета, выразительно играющего мышцами. Возможно, это символ мужественности, которой так не хватает на острове. Но не исключено – муж одной из героинь, утонувший в море, запутавшись в водорослях явно не без участия ворожбы. В эскизе Вытоптова главный герой существует в трех лицах. Когда Игорь № 1 идет осматривать остров, неведомо откуда взявшийся Игорь № 2 сталкивает его в море и занимает его место, до тех пор, пока не появляется третий клон и не проделывает со вторым номером то же самое. Намек то ли на три возраста героя, то ли на три ступени его становления островитянином, а может быть, следствие женского колдовства и стремления улучшить породу человека, избранного положить начало новой жизни на острове.

Комедия “Дуры мы, дуры” досталась опытному режиссеру Александру Огареву. Зарождавшаяся как вербатим пьеса режиссера и драматурга Салимзянова – “женская новогодняя сказка с судьбой” об одиноких женщинах. Трех слегка нелепых героинь постановщик поднял на котурны: одел в стильные вечерние платья, поставил на высокие каблуки и почти очистил их речь от бытовых интонаций. Женщины здесь настолько “выше” мужчин (и появляющихся на сцене, и тех, о ком только говорят), что этот дисбаланс обжигающе трагичен, не говоря уже о судьбах самих героинь. Впрочем, в эскизе много смешного, и есть “новогодний” финал. Самая одинокая из подруг, проплакавшись после праздника, бежит вызволять из лифта застрявшего кавалера-недотепу. Согласно утверждению ее товарок, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Ковчеговцы азартно отдались работе, за пять репетиционных дней не просто сжились с материалом, а создали полноценные характеры.