В Театре наций поставили «черную комедию» Трейси Леттса

Американского драматурга Трейси Леттса в России практически не знают, хотя с именами его последователей –Мартина МакДонаха и Марка Равенхилла знакомы достаточно хорошо. Постановкой пьесы «Киллер Джо» болгарский режиссер Явор Гырдев продолжает свое сотрудничество с Театром наций, начатое остросюжетным спектаклем «Метод Гренхольма».

Наверное, каждый из нас попадал в ситуацию, когда в шумной компании симпатичный интеллигент, раздухарившись, начинал травить рискованный анекдот. Вроде и все положенные словечки звучали, и купюр в тексте не было, а только вяловато-застенчивое изложение полностью уничтожало всякий юмор и рождало чувство неловкости: и за анекдот, и за рассказчика. Философ по образованию, режиссер Явор Гырдев в своей постановке «Киллера Джо» Трейси Леттса сохраняет все смачные слагающие оригинала: тут и обнаженка, и секс, и мордобой, и кровавые убийства, малопристойные темы и лексика разговоров персонажей, из которых каждый по-своему противен. Однако для сценического воплощения «черной комедии», повествующей о том, как в семействе Смит заказали из-за страховки бывшую жену и мать двоих детей, у Гырдева явно не хватает ни юмора, ни драйва. Трейси Леттс из предшественника Тарантино и МакДонаха становится в интерпретации болгарского режиссера чем-то вроде дальнего американского родственника Максима Горького. 

Техасское «дно» в Театре наций изображают с натуралистической дотошностью. Художник Никола Тороманов поставил на сцене в натуральную величину вагончик и буквально завалил его предметами бедного быта. Пластиковая канистра с водой над раковиной и такая же канистра для использованной воды – под ней. Комнаты-клетушки. Складные стульчики и низкий столик, которые специально достают и раскладывают для семейных обедов. Еда в пластиковых ведерках из ближайшего Макдоналдса и бесконечные банки пива и коки. Надувной диван (благополучно лопнувший в первом действии спектакля). Наконец, биотуалет, напоминающий простое пластиковое ведро и спрятанный там же, под умывальником. Спектакль начинается с того, что блудный сын Крис (Александр Новин), приторговывающий наркотиками, долго-долго облегчает в него мочевой пузырь. 

В этом спектакле вообще все делают неспешно и раздумчиво. Медленно разглядывает себя в зеркале мачеха Шарла (Елена Морозова). Неспешно раздевается догола дурковатая Дотти (Юлия Пересильд) и застывает, давая возможность во всех подробностях рассмотреть спелое тело. Между репликами черными дырами, поглощающими всякий юмор, висят гигантские чеховские паузы. У Леттса персонажи кидают друг в друга фразы, как теннисные мячики. У Гырдева герои подают их церемонно, как чашки с остывшим чаем. 

В предыдущей постановке Явора Гырдева – «Методе Гренхольма» действие раскручивалось со стремительностью спущенной пружины. В этом спектакле оно топчется на месте, вяловато поскрипывая на сюжетных поворотах. А собственно юмор «черной комедии» (прежде всего рождающийся из спонтанной парадоксальности реакций) оказывается решительно потерянным. Доброжелательная публика премьеры из всех сил продиралась к мало-мальски смешным репликам, чтобы посмеяться… 

Но зал от души согласился с Крисом, когда он обрушился на нанятого для убийства мамочки полицейского Джо (Виталий Хаев), подрабатывающего в свободное время киллером: «Сколько можно раскачиваться и тянуть кота за хвост»? 

Даже финальная сцена всеобщего мордобоя и убийства идет точно в замедленной съемке. А в финале маститый киллер Джо и начинающая киллер Дотти и вовсе застывают с направленными пистолетами, глядя в глаза друг другу (что-то вроде обязательного поцелуя в диафрагму в старых комедиях). 

Справедливости ради надо отметить, что жанр «черной комедии» как-то пока не прижился на русской сцене, и, похоже, постановка Театра наций прорывом тоже не стала.